КРАТКОЕ ЖИТИЕ ВЕЛИКОМУЧЕНИКА ГЕОРГИЯ ПОБЕДОНОСЦА

Ве­ли­ко­му­че­ник Ге­ор­гий был сы­ном бо­га­тых и бла­го­че­сти­вых ро­ди­те­лей, вос­пи­тав­ших его в хри­сти­ан­ской ве­ре. Ро­дил­ся он в го­ро­де Бей­рут (в древ­но­сти – Бе­лит) у под­но­жия Ли­ван­ских гор.

По­сту­пив на во­ен­ную служ­бу, ве­ли­ко­му­че­ник Ге­ор­гий вы­де­лял­ся сре­ди про­чих во­и­нов сво­им умом, храб­ро­стью, физи­че­ской си­лой, во­ин­ской осан­кой и кра­со­той. До­стиг­нув вско­ре зва­ния ты­ся­че­на­чаль­ни­ка, св. Ге­ор­гий сде­лал­ся лю­бим­цем им­пе­ра­то­ра Дио­кли­ти­а­на. Дио­кли­ти­ан был та­лант­ли­вым пра­ви­те­лем, но фа­на­тич­ным при­вер­жен­цем рим­ских бо­гов. По­ста­вив се­бе це­лью воз­ро­дить в Рим­ской им­пе­рии от­ми­ра­ю­щее язы­че­ство, он во­шел в ис­то­рию как один из са­мых же­сто­ких го­ни­те­лей хри­сти­ан.

Услы­шав од­на­жды на су­де бес­че­ло­веч­ный при­го­вор об ис­треб­ле­нии хри­сти­ан, св. Ге­ор­гий вос­пла­ме­нил­ся со­стра­да­ни­ем к ним. Пред­ви­дя, что его то­же ожи­да­ют стра­да­ния, Ге­ор­гий раз­дал свое иму­ще­ство бед­ным, от­пу­стил на во­лю сво­их ра­бов, явил­ся к Дио­кли­ти­а­ну и, объ­явив се­бя хри­сти­а­ни­ном, об­ли­чил его в же­сто­ко­сти и неспра­вед­ли­во­сти. Речь св. Ге­ор­гия бы­ла пол­на силь­ных и убе­ди­тель­ных воз­ра­же­ний про­тив им­пе­ра­тор­ско­го при­ка­за пре­сле­до­вать хри­сти­ан.

По­сле без­ре­зуль­тат­ных уго­во­ров от­речь­ся от Хри­ста им­пе­ра­тор при­ка­зал под­верг­нуть свя­то­го раз­лич­ным му­че­ни­ям. Св. Ге­ор­гий был за­клю­чен в тем­ни­цу, где его по­ло­жи­ли спи­ной на зем­лю, но­ги за­клю­чи­ли в ко­лод­ки, а на грудь по­ло­жи­ли тя­же­лый ка­мень. Но св. Ге­ор­гий му­же­ствен­но пе­ре­но­сил стра­да­ния и про­слав­лял Гос­по­да. То­гда му­чи­те­ли Ге­ор­гия на­ча­ли изощ­рять­ся в же­сто­ко­сти. Они би­ли свя­то­го во­ло­вьи­ми жи­ла­ми, ко­ле­со­ва­ли, бро­са­ли в нега­ше­ную из­весть, при­нуж­да­ли бе­жать в са­по­гах с ост­ры­ми гвоз­дя­ми внут­ри. Свя­той му­че­ник все тер­пе­ли­во пе­ре­но­сил. В кон­це кон­цов им­пе­ра­тор при­ка­зал от­ру­бить ме­чом го­ло­ву свя­то­му. Так свя­той стра­да­лец ото­шел ко Хри­сту в Ни­ко­ми­дии в 303 го­ду.

Ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия за му­же­ство и за ду­хов­ную по­бе­ду над му­чи­те­ля­ми, ко­то­рые не смог­ли за­ста­вить его от­ка­зать­ся от хри­сти­ан­ства, а так­же за чу­до­дей­ствен­ную по­мощь лю­дям в опас­но­сти – на­зы­ва­ют еще По­бе­до­нос­цем. Мо­щи свя­то­го Ге­ор­гия По­бе­до­нос­ца по­ло­жи­ли в па­ле­стин­ском го­ро­де Ли­да, в хра­ме, но­ся­щем его имя, гла­ва же его хра­ни­лась в Ри­ме в хра­ме, то­же по­свя­щен­ном ему.

На ико­нах св. Ге­ор­гий изо­бра­жа­ет­ся си­дя­щим на бе­лом коне и по­ра­жа­ю­щим ко­пьем змия. Это изо­бра­же­ние ос­но­ва­но на пре­да­нии и от­но­сит­ся к по­смерт­ным чу­де­сам свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия. Рас­ска­зы­ва­ют, что неда­ле­ко от ме­ста, где ро­дил­ся св. Ге­ор­гий в го­ро­де Бей­ру­те, в озе­ре жил змей, ко­то­рый ча­сто по­жи­рал лю­дей той мест­но­сти. Что это был за зверь – удав, кро­ко­дил или боль­шая яще­ри­ца – неиз­вест­но.

Суе­вер­ные лю­ди той мест­но­сти для уто­ле­ния яро­сти змея на­ча­ли ре­гу­ляр­но по жре­бию от­да­вать ему на съе­де­ние юно­шу или де­ви­цу. Од­на­жды жре­бий вы­пал на дочь пра­ви­те­ля той мест­но­сти. Ее от­ве­ли к бе­ре­гу озе­ра и при­вя­за­ли, где она в ужа­се ста­ла ожи­дать по­яв­ле­ния змея.

Ко­гда же зверь стал при­бли­жать­ся к ней, вдруг по­явил­ся на бе­лом коне свет­лый юно­ша, ко­то­рый ко­пьем по­ра­зил змея и спас де­ви­цу. Этот юно­ша был свя­той ве­ли­ко­му­че­ник Ге­ор­гий. Та­ким чу­дес­ным яв­ле­ни­ем он пре­кра­тил уни­что­же­ние юно­шей и де­ву­шек в пре­де­лах Бей­ру­та и об­ра­тил ко Хри­сту жи­те­лей той стра­ны, ко­то­рые до это­го бы­ли языч­ни­ка­ми.

Мож­но пред­по­ло­жить, что яв­ле­ние свя­то­го Ге­ор­гия на коне для за­щи­ты жи­те­лей от змея, а так­же опи­сан­ное в жи­тии чу­дес­ное ожив­ле­ние един­ствен­но­го во­ла у зем­ле­дель­ца по­слу­жи­ли по­во­дом к по­чи­та­нию свя­то­го Ге­ор­гия по­кро­ви­те­лем ско­то­вод­ства и за­щит­ни­ком от хищ­ных зве­рей.

В до­ре­во­лю­ци­он­ное вре­мя в день па­мя­ти свя­то­го Ге­ор­гия По­бе­до­нос­ца жи­те­ли рус­ских де­ре­вень в пер­вый раз по­сле хо­лод­ной зи­мы вы­го­ня­ли скот на паст­би­ще, со­вер­шив мо­ле­бен свя­то­му ве­ли­ко­му­че­ни­ку с окроп­ле­ни­ем до­мов и жи­вот­ных свя­той во­дой. День ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия в на­ро­де еще на­зы­ва­ют «Юрьев день», в этот день, до вре­мен цар­ство­ва­ния Бо­ри­са Го­ду­но­ва, кре­стьяне мог­ли пе­ре­хо­дить к дру­го­му по­ме­щи­ку.

Св. Ге­ор­гий – по­кро­ви­тель во­ин­ства. Изо­бра­же­ние Ге­ор­гия По­бе­до­нос­ца на коне сим­во­ли­зи­ру­ет по­бе­ду над диа­во­лом – «древним зми­ем» (Откр.12:3, 20:2). Это изо­бра­же­ние бы­ло вклю­че­но в древ­ний герб го­ро­да Моск­вы.

У рус­ских кня­зей на­чи­ная с рав­ноап­о­столь­но­го кня­зя Вла­ди­ми­ра су­ще­ство­вал бла­го­че­сти­вый обы­чай ос­но­вы­вать хра­мы в честь сво­их Ан­ге­лов Хра­ни­те­лей. Так, рав­ноап­о­столь­ный Вла­ди­мир, в Свя­том Кре­ще­нии Ва­си­лий, по­стро­ил в Ки­е­ве и Вы­ш­го­ро­де хра­мы во имя свя­ти­те­ляВа­си­лия Ве­ли­ко­го, князь Изя­с­лав I (1054–1068), в Кре­ще­нии Ди­мит­рий, по­стро­ил в Ки­е­ве храм и мо­на­стырь во имя свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ди­мит­рия (па­мять 26 ок­тяб­ря), князь Яро­слав Муд­рый (1019–1054), во Свя­том Кре­ще­нии Ге­ор­гий, по­ло­жил на­ча­ло хра­му и муж­ской оби­те­ли в честь сво­е­го Ан­ге­ла Хра­ни­те­ля – ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия (па­мять 23 ап­ре­ля), а так­же по­стро­ил храм во имя ве­ли­ко­му­че­ни­цы Ири­ны (па­мять 5 мая), Ан­ге­ла Хра­ни­те­ля сво­ей су­пру­ги. Храм в честь ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия на­хо­дил­ся пе­ред вра­та­ми Свя­той Со­фии, на его стро­и­тель­ство князь Яро­слав за­тра­тил боль­шие сред­ства, в воз­ве­де­нии хра­ма при­ни­ма­ло уча­стие боль­шое чис­ло стро­и­те­лей. 26 но­яб­ря храм был освя­щен свя­ти­те­лем Ила­ри­о­ном, мит­ро­по­ли­том Ки­ев­ским (па­мять 21 ок­тяб­ря), и уста­нов­ле­но еже­год­ное празд­но­ва­ние в честь это­го со­бы­тия.

10/23 ноября – Колесование святого великомученика Георгия

Гру­зия, про­све­щен­ная хри­сти­ан­ской ве­рой свя­той рав­ноап­о­столь­ной Ни­ной († 335), род­ствен­ни­цей свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия По­бе­до­нос­ца († 303, па­мять 23 ап­ре­ля), осо­бо чтит свя­то­го Ге­ор­гия, как сво­е­го по­кро­ви­те­ля. Од­но из на­име­но­ва­ний Гру­зии – в честь Ге­ор­гия (это на­зва­ние со­хра­ня­ет­ся и сей­час во мно­гих язы­ках ми­ра). В честь ве­ли­ко­му­че­ни­ка свя­тая Ни­на уста­но­ви­ла празд­ник. Он со­вер­ша­ет­ся и по­ныне в Гру­зии 10 но­яб­ря – в вос­по­ми­на­ние ко­ле­со­ва­ния свя­то­го Ге­ор­гия. В 1891 го­ду на Кав­ка­зе, вбли­зи се­ла Ка­хи За­ка­таль­ско­го окру­га, по­стро­ен на ме­сте древ­не­го но­вый храм в честь свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия По­бе­до­нос­ца к ко­то­ро­му сте­ка­ет­ся мно­же­ство бо­го­моль­цев раз­ных ве­ро­ис­по­ве­да­ний.

3/16 ноября – Освящение храма святого великомученика Георгия в Лидде

Тре­тье­го но­яб­ря Рус­ская цер­ковь вос­по­ми­на­ет об­нов­ле­ние хра­ма свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия в Лид­де^[a].

Свя­той ве­ли­ко­му­че­ник Ге­ор­гий по­стра­дал в же­сто­кое го­не­ние на цер­ковь Рим­ско­го им­пе­ра­то­ра Дио­кли­ти­а­на. Во вре­мя сво­их стра­да­ний, бу­дучи за­клю­чен в тем­ни­цу, свя­тый Ге­ор­гий про­сил тем­нич­но­го стра­жа до­пу­стить к нему в тем­ни­цу его слу­гу, и ко­гда слу­га был до­пу­щен к нему, то он упро­сил его пе­ре­не­сти те­ло его по смер­ти в Па­ле­сти­ну. Слу­га в точ­но­сти ис­пол­нил прось­бу сво­е­го гос­по­ди­на. Взяв из тем­ни­цы обез­глав­лен­ное те­ло ве­ли­ко­му­че­ни­ка, он с че­стью по­хо­ро­нил его в го­ро­де Рам­ле^[b].

В цар­ство­ва­ние бла­го­че­сти­во­го им­пе­ра­то­ра Кон­стан­ти­на чти­те­ли свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка вы­стро­и­ли во имя его пре­крас­ный храм в Лид­де. В этот храм ко вре­ме­ни его освя­ще­ния бы­ли пе­ре­не­се­ны из Рам­лы нетлен­ные мо­щи свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка. Со­бы­тие это про­изо­шло 3-го но­яб­ря. Неиз­вест­но, бы­ло ли уже и то­гда уста­нов­ле­но каж­до­год­ное празд­но­ва­ние это­го дня, – во вся­ком слу­чае, в ме­ся­це­сло­ве Сир­ской церк­ви от 1030-го го­да 3-е но­яб­ря от­ме­ча­ет­ся как празд­нич­ный день.

Впо­след­ствии ве­ли­ко­леп­ный храм ве­ли­ко­му­че­ни­ка, со­став­ляв­ший од­но из глав­ных укра­ше­ний го­ро­да Лид­ды, при­шел в боль­шое за­пу­сте­ние. Непо­вре­жден­ны­ми в нем оста­лись толь­ко ал­тарь и са­мый гроб ве­ли­ко­му­че­ни­ка, где хри­сти­ане про­дол­жа­ли от­прав­лять свое бо­го­слу­же­ние. Вни­ма­ние к это­му хра­му со сто­ро­ны пра­во­слав­ной Ру­си про­бу­ди­лось во вто­рой по­ло­вине XIX ве­ка. Жерт­вы бла­го­тво­ри­те­лей и обиль­ные сред­ства, от­пу­щен­ные рус­ским пра­ви­тель­ством, да­ли воз­мож­ность Лид­де вновь уви­деть этот храм бла­го­устро­ен­ным и при­укра­шен­ным. Освя­ще­ние об­нов­лен­но­го хра­ма со­сто­я­лось в 1872-м го­ду З но­яб­ря, в го­дов­щи­ну то­го дня, в ко­то­рый он был освя­щён впер­вые. Вос­по­ми­на­ние о сем зна­ме­на­тель­ном со­бы­тии Рус­ская Цер­ковь со­вер­ша­ет в этот день и до на­сто­я­ще­го вре­ме­ни; в честь се­го тор­же­ства на Ру­си по­стро­е­но мно­го мо­на­сты­рей и церк­вей.

26 ноября/9 декабря – Воспоминание освящения храма великомученика Георгия в Киеве

Бла­жен­ный и прис­но­па­мят­ный князь Рос­сий­ской зем­ли Яро­слав, сын рав­ноап­о­столь­но­го кня­зя Вла­ди­ми­ра, за­хо­тел со­здать храм в честь ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия^[c], т. е. во имя сво­е­го Ан­ге­ла, так как Яро­слав во Свя­том Кре­ще­нии по­лу­чил имя Ге­ор­гия. Ме­сто для се­го хра­ма он вы­брал непо­да­ле­ку от Со­фий­ско­го со­бо­ра, имен­но на за­пад от него, по на­прав­ле­нию к зо­ло­тым во­ро­там.

Ко­гда на­ча­ли стро­ить этот храм, то немно­го бы­ло де­ла­те­лей.

Уви­дев это, Яро­слав при­звал ти­у­на^[d] и спро­сил его:

– По­че­му ма­ло тру­дя­щих­ся у хра­ма Бо­жия?

Ти­ун от­ве­чал:

– Так как – де­ло вла­сти­тель­ское (т. е. со­ору­жа­ет­ся храм на соб­ствен­ный счет кня­зя), то лю­ди бо­ят­ся, чтобы за труд они не бы­ли ли­ше­ны пла­ты.

То­гда князь по­ве­лел во­зить под сво­ды зо­ло­тых врат во­за­ми свои со­кро­ви­ща и объ­явить на тор­гу лю­дям, что каж­дый мо­жет по­лу­чить от кня­зя по но­га­те^[e] в день за ра­бо­ту. И яви­лось мно­же­ство де­ла­те­лей, ра­бо­та по­шла успеш­ней, и храм вско­ре был окон­чен.

Освя­ще­ние его со­вер­ше­но бы­ло 26 но­яб­ря 1051 г. мит­ро­по­ли­том Ила­ри­о­ном^[f]. День освя­ще­ния князь за­по­ве­дал празд­но­вать во всей Рос­сии еже­год­но в честь свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия^[g].

ПОЛНОЕ ЖИТИЕ ВЕЛИКОМУЧЕНИКА ГЕОРГИЯ ПОБЕДОНОСЦА

Недо­стой­ный пра­ви­тель Рим­ско­го цар­ства, нече­сти­вый Дио­кли­ти­ан^[1] был ярым по­сле­до­ва­те­лем и по­кро­ви­те­лем идо­ло­слу­же­ния. Вы­ше всех бо­гов чтил он Апол­ло­на^[2], слыв­ше­го за про­ри­ца­те­ля бу­ду­ще­го. Ибо бес, оби­тав­ший в его без­душ­ном идо­ле, про­ро­че­ство­вал о бу­ду­щем, но пред­ска­за­ния эти ни­ко­гда не сбы­ва­лись.

Од­на­жды Дио­кли­ти­ан во­про­сил Апол­ло­на о неко­ей ве­щи^[3]. Бес же от­ве­тил ему:

– Не мо­гу ис­тин­но про­воз­ве­щать бу­ду­щее, ибо мне пре­пят­ству­ют лю­ди пра­вед­ные, по­че­му и лгут в ка­пи­щах вол­шеб­ные тре­нож­ни­ки^[4]: пра­вед­ни­ки уни­что­жа­ют на­шу си­лу.

Дио­кли­ти­ан стал спра­ши­вать жре­цов, что это за пра­вед­ни­ки, ра­ди ко­то­рых не мо­жет про­ро­че­ство­вать бог Апол­лон. Жре­цы от­ве­ча­ли, что на зем­ле пра­вед­ны­ми яв­ля­ют­ся хри­сти­ане. Услы­шав это, Дио­кли­ти­ан ис­пол­нил­ся гне­ва и яро­сти на хри­сти­ан и воз­об­но­вил пре­кра­тив­ше­е­ся го­не­ние на них. Об­на­жил он меч свой на пра­вед­ных, непо­вин­ных и непо­роч­ных лю­дей Бо­жи­их и по­слал по­ве­ле­ние о каз­ни их во все стра­ны сво­е­го цар­ства. И вот тем­ни­цы на­пол­ни­лись ис­по­ве­да­ю­щи­ми ис­тин­но­го Бо­га, вме­сто пре­лю­бо­де­ев, раз­бой­ни­ков и негод­ных лю­дей. Обыч­ные спо­со­бы му­че­ний бы­ли от­ме­не­ны как неудо­вле­тво­ри­тель­ные, и бы­ли изоб­ре­те­ны лю­тей­шие му­ки, ко­то­рым и под­вер­га­ли мно­же­ство хри­сти­ан все­днев­но и по­всю­ду. Со всех сто­рон, осо­бен­но с во­сто­ка, к ца­рю бы­ло до­став­ле­но мно­го пись­мен­ных кле­вет на хри­сти­ан. В этих до­но­сах со­об­ща­лось, что лю­дей, не ис­пол­ня­ю­щих цар­ских по­ве­ле­ний и име­ну­ю­щих­ся хри­сти­а­на­ми, та­кое мно­же­ство, что сле­ду­ет или оста­вить их пре­бы­вать в сво­ей ве­ре, или опол­чить­ся на них вой­ною. То­гда царь со­звал ото­всю­ду сво­их ан­фи­па­тов и иг­ме­нов на со­вет в Ни­ко­ми­дию^[5], со­брал кня­зей, бо­яр и весь свой се­нат и, от­крыв им свою ярость про­тив хри­сти­ан, по­ве­лел каж­до­му дать по сво­е­му ра­зу­ме­нию со­вет, как по­сту­пать с от­пав­ши­ми от язы­че­ства. По­сле мно­гих ре­чей при­сут­ство­вав­ших на со­ве­те му­чи­тель за­явил, что ни­че­го нет чест­нее и бла­го­по­треб­нее по­чи­та­ния древ­них оте­че­ских бо­гов. Ко­гда все со­гла­си­лись с вы­ска­зан­ным ца­рем, он про­дол­жал:

– Ес­ли вы все так ду­ма­е­те и же­ла­е­те усерд­но ис­пол­нять, и ес­ли до­ро­жи­те мо­ею лю­бо­вью, то по­ста­рай­тесь все­ми спо­со­ба­ми ис­тре­бить по все­му на­ше­му цар­ству хри­сти­ан­скую ве­ру, про­тив­ную на­шим бо­гам. Чтобы вы мог­ли это со­вер­шить успеш­нее, я сам бу­ду по­мо­гать вам все­ми си­ла­ми.

Все при­ня­ли это цар­ское сло­во с по­хва­лою. Дио­кли­ти­ан и се­нат со­бра­лись на со­вет об ис­ко­ре­не­нии хри­сти­ан­ства и вто­рой и тре­тий раз. За­тем воз­ве­сти­ли о ре­ше­нии на­ро­ду с тем, чтобы оно ста­ло непре­мен­ным по­ве­ле­ни­ем.

В то вре­мя в рим­ском во­ин­стве был чуд­ный Хри­стов во­ин, свя­той Ге­ор­гий, ро­дом из Кап­па­до­кии^[6], сын хри­сти­ан­ских ро­ди­те­лей, измла­да вос­пи­тан­ный ими в бла­го­че­стии. Еще в дет­стве он ли­шил­ся от­ца, ко­то­рый скон­чал­ся, за­му­чен­ный за ис­по­ве­да­ние Хри­ста. Мать же Ге­ор­гия пе­ре­се­ли­лась с ним в Па­ле­сти­ну, так как там бы­ла ее ро­ди­на и бо­га­тые вла­де­ния.

При­дя в воз­раст, свя­той Ге­ор­гий от­ли­чал­ся кра­со­тою ли­ца, му­же­ством и кре­по­стью те­ла, по­че­му и был по­став­лен три­бу­ном^[7] в зна­ме­ни­том во­ин­ском пол­ку. В этом чине он про­явил та­кую храб­рость на бра­ни, что царь Дио­кли­ти­ан, еще не знав­ший о его хри­сти­ан­стве, по­чтил его са­ном ко­ми­та^[8] и во­е­во­ды. Мать же Ге­ор­гия в то вре­мя уже скон­ча­лась.

Ко­гда Дио­кли­ти­ан за­мыс­лил му­чи­тель­ски ис­тре­бить хри­сти­ан, свя­той Ге­ор­гий со­сто­ял при ца­ре. С пер­во­го дня, как толь­ко свя­той Ге­ор­гий убе­дил­ся, что этот непра­вед­ный за­мы­сел ни­ко­им об­ра­зом не мо­жет быть от­ме­нен, и узнал о лю­то­сти нече­сти­вых про­тив хри­сти­ан, он ре­шил, что на­сту­пи­ло вре­мя, ко­то­рое по­слу­жит ко спа­се­нию его ду­ши. Тот­час все свое бо­гат­ство, зо­ло­то, се­реб­ро и дра­го­цен­ные одеж­ды свя­той Ге­ор­гий раз­дал ни­щим, быв­шим при се­бе ра­бам да­ро­вал сво­бо­ду, а о тех ра­бах, ко­то­рые на­хо­ди­лись в па­ле­стин­ских его вла­де­ни­ях, рас­по­ря­дил­ся, чтобы од­ни из них бы­ли осво­бож­де­ны, а дру­гие пе­ре­да­ны неиму­щим. На тре­тий день, ко­гда долж­но бы­ло со­сто­ять­ся окон­ча­тель­ное со­ве­ща­ние ца­ря и его кня­зей о без­за­кон­ном уби­е­нии непо­вин­ных хри­сти­ан, му­же­ствен­ный Хри­стов во­ин свя­той Ге­ор­гий, от­верг­нув вся­кий страх че­ло­ве­че­ский и имея в се­бе толь­ко страх пред Бо­гом, с ли­цом свет­лым и му­же­ствен­ным умом явил­ся на то нече­сти­вое и без­за­кон­ное сбо­ри­ще и об­ра­тил­ся к нему с та­кою ре­чью:

– О царь, и вы, кня­зья и со­вет­ни­ки! Вы уста­нов­ле­ны для со­блю­де­ния доб­рых за­ко­нов и пра­вед­ных су­дов, а неисто­во воз­дви­га­е­те ва­шу ярость про­тив хри­сти­ан, утвер­ждая без­за­ко­ние и из­да­вая непра­виль­ные по­ста­нов­ле­ния о су­де непо­вин­ных и ни­ко­го не оби­дев­ших лю­дей. Вы го­ни­те их и му­ча­е­те, при­нуж­дая к ва­ше­му безум­но­му нече­стию и тех, кто на­учил­ся быть бла­го­че­сти­вым. Но нет, ва­ши идо­лы – не бо­ги! Не пре­льщай­тесь этою ло­жью. Иисус Хри­стос – еди­ный Бог, един Гос­подь во сла­ве Бо­га От­ца, Ко­то­рым всё со­тво­ре­но и всё су­ще­ству­ет Ду­хом Его Свя­тым. Или вы са­ми по­знай­те ис­ти­ну и на­учи­тесь бла­го­че­стию, или не сму­щай­те безу­ми­ем ва­шим по­знав­ших ис­тин­ное бла­го­че­стие.

Изу­мив­шись та­ким сло­вам свя­то­го Ге­ор­гия и его неожи­дан­но­му дерз­но­ве­нию, все об­ра­ти­ли очи свои на ца­ря, с нетер­пе­ни­ем ожи­дая, что тот от­ве­тит свя­то­му. Царь же от удив­ле­ния не мог прид­ти в се­бя и, точ­но оглу­шен­ный гро­мом, си­дел в мол­ча­нии, удер­жи­вая в се­бе гнев. На­ко­нец царь зна­ком ука­зал при­сут­ство­вав­ше­му на со­ве­те, дру­гу сво­е­му, Маг­нен­цию, са­ном ан­фи­па­ту, чтобы тот от­ве­чал Ге­ор­гию.

Маг­нен­ций по­до­звал к се­бе свя­то­го и ска­зал ему:

– Кто по­бу­дил те­бя к та­ко­му дерз­но­ве­нию и ве­ле­ре­чию?

– Ис­ти­на, – от­ве­чал свя­той.

– Что же это за ис­ти­на? – ска­зал Маг­нен­ций.

Ге­ор­гий ска­зал:

– Ис­ти­на это – Сам Хри­стос, го­ни­мый ва­ми.

– Зна­чит, и ты хри­сти­а­нин? – спро­сил Маг­нен­ций.

И от­ве­чал свя­той Ге­ор­гий:

– Я раб Хри­ста, Бо­га мо­е­го, и, на Него упо­вая, сво­ею во­лею явил­ся сре­ди вас, чтобы сви­де­тель­ство­вать об ис­тине.

От этих слов свя­то­го за­вол­но­ва­лось все сон­ми­ще, все за­го­во­ри­ли, один од­но, дру­гой дру­гое, и под­нял­ся нестрой­ный крик и вопль, как это бы­ва­ет в мно­го­чис­лен­ной тол­пе на­ро­да.

То­гда Дио­кли­ти­ан при­ка­зал вос­ста­но­вить мол­ча­ние и, об­ра­тив очи свои на свя­то­го, узнал его и ска­зал:

– Я и преж­де ди­вил­ся тво­е­му бла­го­род­ству, о Ге­ор­гий! При­знав твою на­руж­ность и твое му­же­ство до­стой­ны­ми че­сти, я по­чтил те­бя нема­лым са­ном. И се­го­дня, ко­гда ты го­во­ришь дерз­кие сло­ва се­бе во вред, я, из люб­ви к тво­е­му ра­зу­му и храб­ро­сти, как отец даю те­бе со­вет и уве­щаю те­бя, чтобы ты не ли­шил­ся во­ин­ской сла­вы и че­сти са­на сво­е­го и не пре­да­вал сво­им непо­кор­ством цве­та тво­ей юно­сти на му­ки. При­не­си же бо­гам жерт­ву и по­лу­чишь от нас еще боль­ший по­чет.

Свя­той Ге­ор­гий от­ве­чал:

– О ес­ли бы ты сам, царь, через ме­ня по­знал ис­тин­но­го Бо­га и при­нес Ему лю­би­мую Им жерт­ву хва­лы! Он спо­до­бил бы те­бя луч­ше­го цар­ства – бес­смерт­но­го, ибо то цар­ство, ко­то­рым ты те­перь на­сла­жда­ешь­ся – непо­сто­ян­но, су­ет­но и быст­ро по­ги­ба­ет, а вме­сте с ним гиб­нут и его крат­ковре­мен­ные на­сла­жде­ния. И ни­ка­кой поль­зы не по­лу­ча­ют те, кто обо­льщен ими. Ни­что из это­го не мо­жет осла­бить мо­е­го бла­го­че­стия, и ни­ка­кие му­ки не устра­шат ду­шу мою и не по­ко­леб­лют ума мо­е­го.

Сии сло­ва свя­то­го Ге­ор­гия при­ве­ли ца­ря в неистов­ство. Не дав свя­то­му окон­чить свою речь, царь по­ве­лел сво­им ору­же­нос­цам из­гнать ко­лья­ми Ге­ор­гия из со­бра­ния и за­клю­чить его в тем­ни­цу.

Ко­гда во­и­ны ста­ли ис­пол­нять при­ка­за­ние ца­ре­во и уже од­но ко­пье кос­ну­лось те­ла свя­то­го, тот­час его же­ле­зо ста­ло мяг­ко, как оло­во, и со­гну­лось. Уста же му­че­ни­ка ис­пол­ни­лись хва­ле­ния Бо­га.

Вве­дя му­че­ни­ка в тем­ни­цу, во­и­ны рас­про­стер­ли его на зем­ле, ли­цом вверх, за­би­ли ему но­ги в ко­ло­ды и по­ло­жи­ли ему на грудь тя­же­лый ка­мень. Так ве­лел му­чи­тель. Свя­той же всё это тер­пел, непре­стан­но воз­да­вал бла­го­да­ре­ние Бо­гу вплоть до сле­ду­ю­ще­го дня.

Ко­гда на­сту­пил день, царь сно­ва при­звал му­че­ни­ка на ис­пы­та­ние, и, ви­дя Ге­ор­гия, по­дав­лен­но­го тя­же­стью кам­ня, спро­сил его:

– Рас­ка­ял­ся ли ты, Ге­ор­гий, или все еще пре­бы­ва­ешь в сво­ем непо­кор­стве.

Свя­той Ге­ор­гий, угне­тен­ный тя­же­лым кам­нем, ко­то­рый ле­жал у него на гру­ди, ед­ва мог про­го­во­рить:

– О царь, неуже­ли ты ду­ма­ешь, что я при­шел в та­кое из­не­мо­же­ние, что по­сле столь ма­ло­го му­че­ния от­верг­нусь от ве­ры сво­ей. Ско­рее ты из­не­мо­жешь, му­чая ме­ня, неже­ли я, му­чи­мый то­бою.

То­гда Дио­кли­ти­ан ве­лел при­не­сти ве­ли­кое ко­ле­со, под ко­то­рым бы­ли по­ме­ще­ны дос­ки, ис­ты­кан­ные же­лез­ны­ми остри­я­ми, по­доб­ны­ми ме­чам, но­жам и спи­цам; неко­то­рые из них бы­ли пря­мые, дру­гие ис­крив­ле­ны на­по­до­бие уди­лищ. На том ко­ле­се царь ве­лел при­вя­зать об­на­жен­но­го му­че­ни­ка, и, вра­щая ко­ле­со, сре­зать всё те­ло его же­лез­ны­ми остри­я­ми, утвер­жден­ны­ми на дос­ках. Свя­той Ге­ор­гий, раз­ре­за­е­мый на ча­сти и со­кру­ша­е­мый как трост­ник, доб­лест­но пе­ре­но­сил свои му­ки. Сна­ча­ла он мо­лил­ся Бо­гу гром­ким го­ло­сом, за­тем ти­хо, про се­бя, бла­го­да­рил Бо­га, не ис­пу­стив ни од­но­го сте­на­ния, а пре­бы­вая как спя­щий или нечув­ствен­ный.

Со­чтя свя­то­го умер­шим, царь в ра­до­сти при­нес хва­лу бо­гам сво­им и об­ра­тил­ся к Ге­ор­гию с та­ки­ми сло­ва­ми:

– Где же Бог твой, Ге­ор­гий; по­че­му он не из­ба­вил те­бя от та­кой му­ки?

За­тем он ве­лел Ге­ор­гия, как уже умер­ше­го, от­вя­зать от ко­ле­са, а сам по­шел в ка­пи­ще Апол­ло­на.

Вдруг за­тем­нил­ся воз­дух и про­гре­мел страш­ный гром, и мно­гие слы­ша­ли глас свы­ше:

– Не бой­ся, Ге­ор­гий, Я с то­бою.

По­яви­лось си­я­ние, ве­ли­кое и необыч­ное, и Ан­гел Гос­по­день во об­ра­зе юно­ши пре­крас­но­го и яс­но­ли­ко­го, оза­рен­но­го све­том, по­ка­зал­ся сто­я­щим у ко­ле­са и, воз­ло­жив ру­ку на му­че­ни­ка, ска­зал:

– Ра­дуй­ся.

И ни­кто не смел при­сту­пить к ко­ле­су и к му­че­ни­ку, по­ка про­дол­жа­лось ви­де­ние. Ко­гда же Ан­гел ис­чез, со­шел с ко­ле­са сам му­че­ник, от­ре­шен­ный от ко­ле­са Ан­ге­лом и ис­це­лен­ный им от ран. И стал свя­той Ге­ор­гий невре­дим те­лом и при­зы­вал Гос­по­да.

При ви­де это­го чу­да во­и­ны при­шли в ве­ли­кий ужас и недо­уме­ние и воз­ве­сти­ли о слу­чив­шем­ся ца­рю, ко­то­рый то­гда при­сут­ство­вал в ка­пи­ще на со­вер­ше­нии нечи­стой служ­бы идо­лам. По­сле­до­вал за во­и­на­ми и свя­той Ге­ор­гий и пред­стал ца­рю в ка­пи­ще.

Царь сна­ча­ла не ве­рил, что пред ним свя­той Ге­ор­гий, но ду­мал, что это кто-ни­будь по­хо­жий на него. Окру­жав­шие ца­ря при­сталь­но смот­ре­ли на Ге­ор­гия и убе­ди­лись, что это имен­но он, да и сам му­че­ник гром­ким го­ло­сом воз­ве­стил:

– Я – Ге­ор­гий.

Ужас и недо­уме­ние на­дол­го ско­ва­ли уста всем. Два же му­жа, на­хо­див­ши­е­ся там, Ан­то­ний и Про­то­ле­он, по­чтен­ные пре­тор­ским^[9] са­ном, ко­то­рые уже ра­нее бы­ли огла­ше­ны в хри­сти­ан­ской ве­ре, ви­дя сие див­ное чу­до, со­вер­шен­но утвер­ди­лись в ис­по­ве­да­нии Хри­ста и воз­зва­ли:

– Един Бог ве­ли­кий и ис­тин­ный, Бог хри­сти­ан­ский!

Царь тот­час ве­лел схва­тить их, без до­про­са вы­ве­сти за го­род и пре­дать усек­но­ве­нию ме­чом.

Ца­ри­ца Алек­сандра, так­же при­сут­ство­вав­шая в ка­пи­ще, ви­дя чу­дес­ное ис­це­ле­ние му­че­ни­ка и услы­хав о яв­ле­нии Ан­ге­ла, по­зна­ла ис­ти­ну. Но ко­гда она хо­те­ла со дерз­но­ве­ни­ем ис­по­ве­дать Хри­ста, епарх ее удер­жал и преж­де, чем узнал сие царь, по­ве­лел от­ве­сти ее во дво­рец.

Зло­дей­ствен­ный же Дио­кли­ти­ан, не спо­соб­ный тво­рить доб­ро, по­ве­лел Ге­ор­гия вверг­нуть в об­ло­жен­ный кам­нем ров с нега­ше­ною из­ве­стью и ею за­сы­пать му­че­ни­ка на три дня.

Ве­до­мый ко рву, свя­той так ве­лег­лас­но мо­лил­ся Гос­по­ду:

– Спа­си­тель скор­бя­щих, при­бе­жи­ще го­ни­мых, на­деж­да без­на­деж­ных, Гос­по­ди Бо­же мой! Услышь мо­лит­ву ра­ба Тво­е­го, при­з­ри на ме­ня и по­ми­луй ме­ня. Из­бавь ме­ня от ко­варств су­про­тив­но­го и дай мне со­блю­сти до кон­ца мо­ей жиз­ни ис­по­ве­да­ние име­ни Тво­е­го Свя­то­го. Не оставь ме­ня, Вла­ды­ка, за мои гре­хи, чтобы не ска­за­ли мои вра­ги: «Где Бог его?» По­ка­жи си­лу Твою и про­славь имя Твое во мне, непо­треб­ном ра­бе Тво­ем. По­шли мне Ан­ге­ла, хра­ни­те­ля ме­ня недо­стой­но­го, – Ты, пре­тво­рив­ший печь ва­ви­лон­скую в ро­су и со­хра­нив­ший Тво­их от­ро­ков невре­ди­мы­ми (Дан.3), ибо Ты бла­го­сло­вен во ве­ки. Аминь.

Так по­мо­лив­шись и огра­див всё те­ло свое крест­ным зна­ме­ни­ем, Ге­ор­гий во­шел в ров, ра­ду­ясь и сла­вя Бо­га. Свя­зав му­че­ни­ка и, со­глас­но по­ве­ле­нию, за­сы­пав его во рву нега­ше­ной из­ве­стью, слу­ги ца­ре­вы уда­ли­лись.

На тре­тий день царь по­ве­лел из­верг­нуть ко­сти му­че­ни­ка из рва с из­ве­стью, ибо он ду­мал, что Ге­ор­гий сго­рел там. Ко­гда при­шли слу­ги и раз­греб­ли из­весть, то на­шли свя­то­го, во­пре­ки ожи­да­нию, невре­ди­мым, жи­вым, здо­ро­вым и раз­ре­шен­ным от уз. Он сто­ял с ли­цом свет­лым, про­сти­рал ру­ки к небу и бла­го­да­рил Бо­га за все Его бла­го­де­я­ния.

Слу­ги и на­род, при­сут­ство­вав­шие при этом, при­шли в ужас и удив­ле­ние и, как бы еди­ны­ми уста­ми, про­слав­ля­ли Бо­га Ге­ор­ги­е­ва, на­зы­вая Его Ве­ли­ким.

Узнав о слу­чив­шем­ся, Дио­кли­ти­ан тот­час ве­лел при­ве­сти к се­бе свя­то­го и с удив­ле­ни­ем ска­зал:

– От­ку­да в те­бе, Ге­ор­гий, та­кая си­ла, и ка­ки­ми вол­шеб­ства­ми ты поль­зу­ешь­ся, – ска­жи нам. Я ду­маю, что ты на­роч­но при­тво­рил­ся ве­ру­ю­щим во Хри­ста, чтобы по­ка­зать вол­шеб­ную хит­рость, уди­вить всех сво­им ча­ро­дей­ством, и явить се­бя через него ве­ли­ким.

– О царь, – от­ве­чал свя­той, – я по­ла­гал, что ты не воз­мо­жешь от­крыть свои уста на ху­ле­ние все­силь­но­го Бо­га, для Ко­е­го всё воз­мож­но и Кто из­бав­ля­ет от бед упо­ва­ю­щих на Него. Ты же, бу­дучи пре­льщен диа­во­лом, впал в та­кую глу­би­ну за­блуж­де­ния и по­ги­бе­ли, что на­зы­ва­ешь волх­во­ва­ни­ем и ча­ра­ми чу­де­са Бо­га мо­е­го, зри­мые ва­ши­ми оча­ми. Пла­чу я о ва­шей сле­по­те, на­зы­ваю вас ока­ян­ны­ми и счи­таю недо­стой­ны­ми мо­е­го от­ве­та.

То­гда Дио­кли­ти­ан по­ве­лел при­не­сти са­по­ги же­лез­ные, рас­ка­лить длин­ные гвоз­ди, вби­тые в по­дош­ву их, обуть му­че­ни­ка в эти са­по­ги и так гнать его с по­бо­я­ми до тем­ни­цы. Ко­гда гна­ли му­че­ни­ка, обу­то­го та­ким об­ра­зом, му­чи­тель, над­ру­га­ясь, го­во­рил:

– Ка­кой ты быст­рый ско­ро­ход, Ге­ор­гий, как ско­ро ты идешь!

Му­че­ник же, бес­че­ло­веч­но вла­чи­мый, под­вер­га­ясь же­сто­ким уда­рам, го­во­рил в се­бе:

– Иди, Ге­ор­гий, чтобы до­стиг­нуть, по­то­му что ты идешь «не так, как на невер­ное»(1Кор.9:26).

За­тем, при­зы­вая Бо­га, го­во­рил:

– При­з­ри с небес, Гос­по­ди, по­гля­ди на труд мой и услышь сте­на­ние око­ван­но­го ра­ба Тво­е­го, ибо умно­жи­лись вра­ги мои, но Ты Сам ис­це­ли ме­ня, Вла­ды­ка, ибо со­кру­ша­ют­ся ко­сти мои, и дай мне тер­пе­ние до кон­ца, чтобы не ска­зал враг мой: я си­лен про­тив него. «Лю­тою нена­ви­стью они нена­ви­дят ме­ня» (Пс.24:19).

С та­кой мо­лит­вой шел свя­той Ге­ор­гий в тем­ни­цу. За­клю­чен­ный там, из­не­мо­гал он те­лом, имея но­ги рас­тер­зан­ны­ми, но не из­не­мог ду­хом. Весь день и всю ночь не пе­ре­ста­вал он воз­но­сить бла­го­да­ре­ние и мо­лит­вы Бо­гу. И в ту ночь, Бо­жи­ею по­мо­щью, ис­це­лил­ся от язв, но­ги его и всё те­ло сно­ва ста­ли невре­ди­мы­ми.

Утром свя­той Ге­ор­гий был пред­став­лен ца­рю на ме­сте по­зо­рищ­ном, где пре­бы­вал царь со всем син­кли­том. Ви­дя, что му­че­ник хо­дит пра­виль­но и не хро­ма­ет но­га­ми, как буд­то ему и не при­чи­ня­ли язв, царь с удив­ле­ни­ем ска­зал ему:

– Что же, Ге­ор­гий – нра­вят­ся ли те­бе са­по­ги твои?

– Очень, – от­ве­чал свя­той.

И ска­зал царь:

– Пе­ре­стань быть дерз­ким, будь кро­ток и по­ко­рен и, от­верг­ши вол­шеб­ную хит­рость, при­не­си жерт­ву ми­ло­сти­вым бо­гам, чтобы не ли­шить­ся те­бе слад­кой сей жиз­ни мно­ги­ми му­ка­ми.

От­ве­чал Ге­ор­гий свя­той:

– Как безум­ны вы, на­зы­ва­ю­щие си­лу Бо­жию волх­во­ва­ни­ем и без сты­да гор­дя­щи­е­ся бе­сов­скою пре­ле­стью!

Воз­зрев на свя­то­го гнев­ны­ми оча­ми, Дио­кли­ти­ан сви­ре­пым кри­ком пре­рвал речь его и ве­лел пред­сто­я­щим бить во уста его; пусть, ска­зал му­чи­тель, он на­учит­ся не до­са­ждать ца­рям. За­тем по­ве­лел Ге­ор­гия бить во­ло­вьи­ми жи­ла­ми до тех пор, по­ка плоть его с кро­вью не при­липнет к зем­ле.

Лю­то му­чи­мый, свя­той Ге­ор­гий не из­ме­нил свет­ло­сти ли­ца сво­е­го. Силь­но удив­ля­ясь се­му, царь го­во­рил окру­жа­ю­щим:

– Во­ис­ти­ну сие не от му­же­ства и кре­по­сти Ге­ор­гия, а от вол­шеб­ной хит­ро­сти.

То­гда Маг­нен­ций ска­зал ца­рю:

– Есть здесь некий муж, ис­кус­ный в волх­во­ва­нии. Ес­ли ты при­ка­жешь его при­ве­сти, вско­ре бу­дет по­беж­ден Ге­ор­гий и при­дет те­бе в по­ви­но­ве­ние.

Тот­час волхв был при­зван пред ца­ря, и Дио­кли­ти­ан ска­зал ему:

– Что сквер­ный сей че­ло­век Ге­ор­гий со­тво­рил здесь, очи всех при­сут­ству­ю­щих ви­де­ли; но как он сие со­тво­рил, толь­ко вы зна­е­те, ис­кус­ные в той хит­ро­сти. Или по­бе­ди и уни­чтожь его волх­во­ва­ние и сде­лай его по­кор­ным нам, или тот­час ли­ши его жиз­ни ча­ро­дей­ны­ми тра­ва­ми, чтобы он при­нял по­до­ба­ю­щую се­бе смерть от той хит­ро­сти, ко­то­рой на­учил­ся. По­это­му-то я и остав­лял его в жи­вых до сих пор.

Волхв, име­нем Афа­на­сий, обе­щал­ся ис­пол­нить все по­ве­лен­ное на дру­гой день.

По­велев сто­ро­жить му­че­ни­ка в тем­ни­це, царь оста­вил су­ди­ли­ще, а свя­той во­шел в тем­ни­цу, при­зы­вая Бо­га:

– Про­яви, Гос­по­ди, ми­лость Твою на мне, на­правь сто­пы мои к Тво­е­му ис­по­ве­да­нию и со­хра­ни путь мой в ве­ре Тво­ей, чтобы вез­де про­сла­ви­лось имя Твое пре­свя­тое.

Утром царь сно­ва явил­ся на су­ди­ли­ще и вос­сел на вы­со­ком ме­сте в ви­ду у всех. При­шел и Афа­на­сий волхв, гор­дясь сво­ей муд­ро­стью, неся ча­ро­дей­ные пи­тия в раз­ных со­су­дах на по­каз ца­рю и всем пред­сто­я­щим. И ска­зал Афа­на­сий:

– Пусть сей­час при­ве­дут сю­да осуж­ден­но­го, и узрит он си­лу на­ших бо­гов и мо­их чар.

За­тем, взяв один со­суд, Афа­на­сий ска­зал ца­рю:

– Ес­ли хо­чешь, чтобы тот бе­зу­мец во всем те­бя по­слу­шал­ся, пусть он вы­пьет это пи­тие.

Взяв дру­гой со­суд, волхв про­дол­жал:

– Ес­ли же угод­но бу­дет су­ду тво­е­му ви­деть горь­кую смерть то­го, пусть он сие вы­пьет.

Тот­час по по­ве­ле­нию ца­ря свя­той Ге­ор­гий быль при­ве­ден на суд. И ска­зал ему Дио­кли­ти­ан:

– Сей­час твои волх­во­ва­ния, Ге­ор­гий, бу­дут раз­ру­ше­ны и пре­кра­тят­ся.

И по­ве­лел на­силь­но на­по­ить свя­то­го ча­ро­дей­ствен­ным пи­ти­ем. Ис­пив без ко­ле­ба­ния, Ге­ор­гий остал­ся невре­ди­мым, ра­ду­ясь и на­сме­ха­ясь над бе­сов­ской пре­ле­стью. Ки­пя яро­стью, царь ве­лел на­силь­но на­по­ить его и дру­гим пи­ти­ем, ис­пол­нен­ным яда смерт­но­го. Свя­той же не стал ожи­дать на­си­лия, а сам доб­ро­воль­но взял со­суд и вы­пил смер­то­нос­ный яд, но остал­ся невре­ди­мым, бу­дучи со­хра­нен от смер­ти по­мо­щью бла­го­да­ти Бо­жи­ей.

Уди­вил­ся царь и весь син­клит его; Афа­на­сий волхв так­же при­шел в недо­уме­ние. Через неко­то­рое вре­мя царь ска­зал му­че­ни­ку:

– До ка­ких пор, Ге­ор­гий, бу­дешь ты удив­лять нас де­я­ни­я­ми тво­и­ми, до­ко­ле не по­ве­да­ешь нам ис­ти­ны, ка­ки­ми вол­шеб­ны­ми коз­ня­ми ты до­шел до пре­зре­ния при­чи­ня­е­мых те­бе мук и оста­ешь­ся невре­ди­мым от смер­то­нос­но­го пи­тия? Ска­жи всё по ис­тине нам, же­ла­ю­щим те­бя вы­слу­шать с кро­то­стью.

От­ве­чал бла­жен­ный Ге­ор­гий:

– Не ду­май, о царь, что я не об­ра­щаю вни­ма­ния на му­ки бла­го­да­ря че­ло­ве­че­ско­му умыш­ле­нию. Нет, я спа­са­юсь при­зы­ва­ни­ем Хри­ста и Его си­лою. Упо­вая на Него, по та­ин­ствен­но­му Его на­уче­нию мы ни во что счи­та­ем му­ки.

И ска­зал Дио­кли­ти­ан:

– В чем же со­сто­ит та­ин­ствен­ное на­уче­ние Хри­ста Тво­е­го?

Ге­ор­гий от­ве­чал:

– Он ве­да­ет, что ва­ша зло­ба ни­че­го не до­стигнет, и на­учил Сво­их слуг не бо­ять­ся уби­ва­ю­щих те­ло, так как они не мо­гут убить ду­ши. Ибо ска­зал Он: «но и во­лос с го­ло­вы ва­шей не про­па­дет» (Лк.21:18), «бу­дут брать змей; и ес­ли что смер­то­нос­ное вы­пьют, не по­вре­дит им» (Мк.16:18), «ве­ру­ю­щий в Ме­ня, де­ла, ко­то­рые тво­рю Я, и он со­тво­рит» (Ин.14:12). Услышь, о царь, сие нелож­ное Его обе­ща­ние нам, о ко­то­ром я вкрат­це го­во­рю те­бе.

– Ка­кие же это де­ла Его, о ко­то­рых ты го­во­ришь? – спро­сил Дио­кли­ти­ан.

От­ве­чал свя­той:

– Сле­пых про­све­щать, очи­щать про­ка­жен­ных, по­да­вать хож­де­ние – хро­мым, слух – глу­хим, ду­хов нечи­стых из­го­нять, вос­кре­шать мёрт­вых – вот сии и по­доб­ные сим де­ла Хри­сто­вы.

Об­ра­тив­шись к Афа­на­сию волх­ву, царь спро­сил его:

– Что ты ска­жешь на это?

– Удив­ля­юсь, – от­ве­чал Афа­на­сий, – как он над­ру­га­ет­ся над тво­ей кро­то­стью, го­во­ря ложь в на­деж­де из­бе­жать дер­жав­ной ру­ки тво­ей. Мы, на­сла­жда­ю­щи­е­ся еже­днев­но мно­ги­ми бла­го­де­я­ни­я­ми бес­смерт­ных бо­гов на­ших, еще ни­ко­гда не ви­да­ли, что бы они вос­кре­си­ли мёрт­во­го. Сей же, упо­вая на че­ло­ве­ка мерт­во­го и ве­руя в рас­пя­то­го Бо­га, без сты­да го­во­рит, что Он со­вер­шил ве­ли­кие де­ла. Так как Ге­ор­гий пе­ред все­ми на­ми ис­по­ве­дал, что Бог его – со­вер­ши­тель та­ко­вых чу­дес, и что ве­ру­ю­щие в Него при­ня­ли от Него нелож­ное обе­ща­ние, что и они бу­дут тво­рить та­кие де­ла, ка­кие и Он со­тво­рил, то пусть Ге­ор­гий вос­кре­сит мерт­ве­ца пред то­бою, о царь, и пред все­ми на­ми. То­гда и мы по­ко­рим­ся его Бо­гу как все­мо­гу­ще­му. Вот от­сю­да из­да­ли вид­на мо­ги­ла, в ко­то­рой недав­но по­ло­жен мерт­вец, ко­то­ро­го я знал при жиз­ни. Ес­ли Ге­ор­гий вос­кре­сит его, то во­ис­ти­ну по­бе­дит нас.

Изу­мил­ся царь та­ко­му со­ве­ту Афа­на­сия. Гроб­ни­ца, ука­зан­ная им, от­сто­я­ла от су­ди­ли­ща на по­ло­ви­ну ста­дии^[10]. Ибо суд про­ис­хо­дил на ме­сте быв­ше­го те­ат­ра, у во­рот го­ро­да. Гроб­ни­ца же та бы­ла за го­ро­дом, так как по обы­чаю ел­ли­нов мерт­ве­цы их по­гре­ба­лись вне го­ро­да. И по­ве­лел царь му­че­ни­ку, чтобы он для по­ка­за­ния си­лы Бо­га сво­е­го вос­кре­сил мерт­во­го. Маг­нен­ций же ан­фи­пат упро­сил ца­ря осво­бо­дить Ге­ор­гия от оков. Ко­гда око­вы бы­ли сня­ты с Ге­ор­гия, Маг­не­ций ска­зал ему:

– По­ка­жи, Ге­ор­гий, чу­дес­ные де­ла Бо­га тво­е­го, и ты при­ве­дешь всех нас к ве­ре в Него.

И ска­зал ему свя­той:

– Бог мой, со­тво­рив­ший всё из ни­че­го, име­ет си­лу вос­кре­сить через ме­ня мерт­ве­ца то­го; вы же, по­мра­чив­шие свой ум, не мо­же­те ра­зу­меть ис­ти­ны. Но Гос­подь мой ра­ди при­сут­ству­ю­ще­го на­ро­да со­тво­рит то, что вы, ис­ку­шая ме­ня, про­си­те, – чтобы вы не при­пи­са­ли се­го волх­во­ва­нию. Спра­вед­ли­вы сло­ва волх­ва, при­ве­ден­но­го ва­ми, что ни волх­во­ва­ние, ни си­ла ва­ших бо­гов ни­ко­гда не мог­ли вос­кре­сить мерт­во­го. Я же пред ли­цом всех сто­я­щих кру­гом и во все­услы­ша­ние при­зо­ву Бо­га мо­е­го.

Ска­зав сие, Ге­ор­гий пре­кло­нил ко­ле­на и дол­го мо­лил­ся Бо­гу со сле­за­ми; за­тем встав, Ге­ор­гий гром­ким го­ло­сом воз­звал к Гос­по­ду:

– Бо­же веч­ный, Бо­же ми­ло­сти­вый, Бо­же всех сил, Все­мо­гу­щий, не по­сра­ми упо­ва­ю­щих на Те­бя, Гос­по­ди, Иису­се Хри­сте; услышь ме­ня, сми­рен­но­го ра­ба Тво­е­го, в час сей, Ты, услы­шав­ший свя­тых апо­сто­лов Сво­их во вся­ком ме­сте, при вся­ких чу­де­сах и зна­ме­ни­ях. Дай ро­ду се­му лу­ка­во­му зна­ме­ние про­си­мое и вос­кре­си мерт­ве­ца, ле­жа­ще­го во гро­бе, на по­зор от­ри­ца­ю­щих Те­бя, во сла­ву Твою, Тво­е­го От­ца и Пре­свя­то­го Ду­ха. О Вла­ды­ка, по­ка­жи пред­сто­я­щим, что Ты Бог Един для всей зем­ли, дабы они по­зна­ли Те­бя. Гос­по­да все­силь­но­го, Ко­е­му все по­ви­ну­ет­ся и сла­ва Ко­е­го во ве­ки. Аминь.

Ко­гда же он ска­зал: «Аминь», вдруг за­гре­мел гром и по­тряс­лась зем­ля, так что все ужас­ну­лись. То­гда кры­ша гроб­ни­цы па­ла на зем­лю, от­крыл­ся гроб, и мерт­вец встал жи­вым и вы­шел из гро­ба. Все, ви­дев­шие сие, по­мерт­ве­ли от ужа­са. Тот­час раз­нес­лась в на­ро­де мол­ва о слу­чив­шем­ся, и мно­гие ры­да­ли и про­слав­ля­ли Хри­ста как ве­ли­ко­го Бо­га. Царь же и все с ним быв­шие, ис­пол­нив­шись и стра­ха и неве­рия, сна­ча­ла го­во­ри­ли, что Ге­ор­гий, бу­дучи ве­ли­ким волх­вом, вос­ста­вил из гро­ба не мерт­ве­ца, а дух некий и при­ви­де­ние, чтобы пре­льстить ви­дев­ших сие. За­тем, убе­див­шись, что пред ни­ми не при­ви­де­ние, а дей­стви­тель­но че­ло­век, вос­крес­ший из мерт­вых и при­зы­ва­ю­щий имя Хри­сто­во, царь и вель­мо­жи при­шли в ве­ли­кое недо­уме­ние и изум­ле­ние и мол­ча окру­жи­ли Ге­ор­гия, со­вер­шен­но не зная, что де­лать. Афа­на­сий же при­пал к но­гам свя­то­го, ис­по­ве­дуя, что Хри­стос есть Все­силь­ный Бог, и мо­ля му­че­ни­ка, чтобы тот про­стил ему со­гре­ше­ния, со­де­ян­ные в неве­де­нии. Спу­стя дол­гое вре­мя Дио­кли­ти­ан на­ко­нец по­ве­лел на­ро­ду умолк­нуть и ска­зал:

– Ви­ди­те ли пре­льще­ние, о му­жи; ви­ди­те ли зло­бу и лу­кав­ство волх­вов сих? Нече­сти­вей­ший Афа­на­сий, по­мо­гая волх­ву, по­доб­но­му се­бе, дал Ге­ор­гию вы­пить не яд, но некое оча­ро­ван­ное пи­тье, ко­то­рое по­мог­ло бы ему пре­льстить нас. Они жи­во­му че­ло­ве­ку при­да­ли ка­жу­щий­ся вид мерт­во­го и вол­шеб­ством пе­ред гла­за­ми на­ши­ми вос­ста­ви­ли его как бы вос­крес­шим из мерт­вых.

Ска­зав­ши это, царь по­ве­лел без до­про­са и пред­ва­ри­тель­ных мук от­сечь го­ло­вы Афа­на­сию и вос­крес­ше­му из мерт­вых; свя­то­го же му­че­ни­ка Хри­сто­ва Ге­ор­гия ве­лел дер­жать в тем­ни­це и в око­вах, по­ка он сам не осво­бо­дит­ся от дел на­род­но­го прав­ле­ния и не при­ду­ма­ет, как по­сту­пить с му­че­ни­ком Бо­га.

– Сла­ва Те­бе, Вла­ды­ка, не по­срам­ля­ю­щий тех, кто на Те­бя упо­ва­ет. Бла­го­да­рю Те­бя за то, что Ты мне по­мо­га­ешь по­всю­ду и с каж­дым днем про­яв­ля­ешь мне все боль­шие бла­го­де­я­ния и бла­го­да­тью Тво­ею укра­ша­ешь ме­ня недо­стой­но­го. Спо­до­би же ме­ня Бо­же, Бо­же мой, вско­ре узреть сла­ву Твою, по­сра­мив­ши диа­во­ла до кон­ца.

Ко­гда ве­ли­ко­му­че­ник Ге­ор­гий пре­бы­вал в тем­ни­це, к нему при­хо­ди­ли лю­ди, от его чу­дес уве­ро­вав­шие во Хри­ста, да­ва­ли стра­же зо­ло­то, при­па­да­ли к но­гам свя­то­го и на­став­ля­лись им во свя­той ве­ре. При­зы­ва­ни­ем име­ни Хри­сто­ва и зна­ме­ни­ем крест­ным свя­той ис­це­лял и боль­ных, во мно­же­стве при­хо­див­ших к нему в тем­ни­цу. Сре­ди при­хо­див­ших был некий муж, име­нем Гли­ке­рий, про­стой зем­ле­па­шец, у ко­то­ро­го вол сва­лил­ся с го­ры в лес и раз­бил­ся до смер­ти. Услы­хав о чу­до­де­я­ни­ях свя­то­го, Гли­ке­рий по­шел к нему, го­рюя о из­дох­шем во­ле. Свя­той же улыб­нул­ся и ска­зал ему:

– Иди, брат, и не пе­чаль­ся. Хри­стос, Бог мой, воз­вра­тит во­ла тво­е­го к жиз­ни.

Зем­ле­па­шец по­шел с твер­дою ве­рою в сло­ва му­че­ни­ка и дей­стви­тель­но уви­дал сво­е­го во­ла жи­вым. Тот­час же он воз­вра­тил­ся к Ге­ор­гию и, идя по­сре­ди го­ро­да, гром­ко взы­вал:

– Во­ис­ти­ну ве­лик Бог хри­сти­ан­ский!

За это его схва­ти­ли во­и­ны и воз­ве­сти­ли о нем ца­рю. Дио­кли­ти­ан ис­пол­нил­ся гне­ва, не по­же­лал его ви­деть и при­ка­зал тот­час от­сечь ему го­ло­ву за го­ро­дом. На смерть за Хри­ста Гли­ке­рий по­шел с ра­до­стью, как на пир, впе­ре­ди во­и­нов, гром­ким го­ло­сом при­зы­вая Хри­ста Бо­га и мо­ля, чтобы Он из­ли­я­ние кро­ви его при­нял как Кре­ще­ние. Так скон­чал­ся Гли­ке­рий.

То­гда неко­то­рые му­жи, при­над­ле­жав­шие к син­кли­ту, воз­ве­сти­ли ца­рю, что Ге­ор­гий, на­хо­дясь в тем­ни­це, воз­му­ща­ет на­род, мно­гих от­вра­ща­ет от бо­гов к Рас­пя­то­му и чу­до­дей­ству­ет волх­во­ва­ни­ем так, что все идут к нему. Они при этом со­ве­то­ва­ли, чтобы Ге­ор­гий сно­ва был пре­дан пыт­кам, и, ес­ли не по­ка­ет­ся и не об­ра­тит­ся к бо­гам, то чтобы был тот­час осуж­ден на смерть. При­звав ан­фи­па­та Маг­нен­ция, царь по­ве­лел на­ут­ро при­го­то­вить су­ди­ли­ще при ка­пи­ще Апол­ло­на, чтобы на гла­зах на­ро­да ис­пы­тать му­че­ни­ка. В ту ночь, ко­гда свя­той Ге­ор­гий мо­лил­ся в тем­ни­це, за­дре­мав, узрел он во сне явив­ше­го­ся Гос­по­да, Ко­то­рый под­ни­мал его ру­кою, об­ни­мая, ло­бы­зал его и воз­ла­гал ему на гла­ву ве­нец, го­во­ря:

– Не бой­ся, но дер­зай и спо­до­бишь­ся со Мною цар­ство­вать. Не из­не­мо­гай, ты ско­ро при­дешь ко Мне и по­лу­чишь уго­то­ван­ное те­бе.

Оч­нув­шись от сна, свя­той ра­дост­но воз­бла­го­да­рил Гос­по­да и, по­звав стра­жа тем­нич­но­го, ска­зал ему:

– Про­шу те­бя, брат, об од­ном бла­го­де­я­нии; при­ка­жи вой­ти сю­да слу­ге мо­е­му. Мне на­до ска­зать ему нечто.

Страж по­звал слу­гу, ко­то­рый по­сто­ян­но сто­ял у тем­ни­цы и тща­тель­но за­пи­сы­вал де­я­ния и ре­чи свя­то­го. Во­шед­ши, слу­га до зем­ли по­кло­нил­ся гос­по­ди­ну сво­е­му, си­дя­ще­му в око­вах, и при­ник к его но­гам и за­лил­ся сле­за­ми. Свя­той под­нял его с зем­ли, ве­лел ему укре­пить­ся ду­хом и воз­ве­стил ему свое ви­де­ние, го­во­ря:

– Ча­до! ско­ро Гос­подь при­зо­вет ме­ня к Се­бе, ты же по мо­ем ис­хо­де от сей жиз­ни возь­ми мое сми­рен­ное те­ло и со­глас­но за­ве­ща­нию, ко­то­рое я на­пи­сал рань­ше мо­е­го по­дви­га, от­не­си с по­мо­щью Бо­жи­ею в па­ле­стин­ский дом наш и ис­пол­ни всё по за­ве­ща­нию мо­е­му, имея страх Бо­жий и твер­дую ве­ру во Хри­ста.

Слу­га со сле­за­ми обе­щал­ся ис­пол­нить по­ве­лен­ное. Свя­той лю­бов­но об­нял его, дал ему по­след­нее це­ло­ва­ние и от­пу­стил с ми­ром.

На­ут­ро, как толь­ко взо­шло солн­це, царь вос­сел на су­ди­ли­ще и, сдер­жи­вая гнев, стал крот­ко бе­се­до­вать с Ге­ор­ги­ям, при­ве­ден­ным пред ли­цо его:

– Раз­ве ты не ду­ма­ешь, о Ге­ор­гий, что я ис­пол­нен че­ло­ве­ко­лю­бия и ми­ло­сти к те­бе, с бла­го­сер­ди­ем пе­ре­но­ся твои пре­ступ­ле­ния? Бо­ги мои сви­де­те­ли то­му, что я ща­жу юность твою ра­ди тво­ей цве­ту­щей кра­со­ты, ра­зу­ма и му­же­ства. И хо­тел бы я иметь те­бя со­пра­ви­те­лем, вто­рым по че­сти в цар­стве мо­ем, ес­ли бы ты толь­ко по­же­лал об­ра­тить­ся к бо­гам. Ска­жи же нам, что ты об этом ду­ма­ешь?

Свя­той Ге­ор­гий ска­зал:

– О царь, те­бе сна­ча­ла бы сле­до­ва­ло про­явить ко мне та­кую ми­лость, а не му­чить ме­ня та­ки­ми лю­ты­ми му­ка­ми.

Услы­шав с удо­воль­стви­ем сию речь му­че­ни­ка, царь ска­зал:

– Ес­ли ты за­хо­чешь с лю­бо­вью по­ви­но­вать­ся мне, как от­цу, за все му­ки, ко­то­рые ты пе­ре­нес, я воз­дам те­бе мно­ги­ми по­че­стя­ми.

Ге­ор­гий от­ве­чал:

– Ес­ли те­бе угод­но, царь, вой­дем внутрь хра­ма, чтобы уви­деть бо­гов, по­чи­та­е­мых ва­ми.

Царь с ра­до­стью вос­стал и по­шел со всем син­кли­том и на­ро­дом во храм Апол­ло­на, с че­стью ве­дя с со­бою свя­то­го Ге­ор­гия. На­род кри­ком при­вет­ство­вал ца­ря, про­слав­ляя мо­гу­ще­ство и по­бе­ду сво­их бо­гов. Вой­дя в храм, где бы­ло при­го­тов­ле­но жерт­во­при­но­ше­ние, все с мол­ча­ни­ем взи­ра­ли на му­че­ни­ка, без со­мне­ния ожи­дая, что он при­не­сет бо­гам жерт­ву. Свя­той же по­до­шел к идо­лу Апол­ло­на, про­стер к нему ру­ку и спро­сил его безум­но­го, как бы жи­во­го:

– Ты ли хо­чешь при­нять от ме­ня жерт­ву, как бог?

При этих сло­вах свя­той со­тво­рил крест­ное зна­ме­ние. Бес же, оби­тав­ший в идо­ле, вос­клик­нул:

– Я не бог, не бог и ни­кто из по­доб­ных мне. Един Бог Тот, Ко­го ты ис­по­ве­ду­ешь. Мы же от­ступ­ни­ки из Ан­ге­лов, слу­жив­ших Ему; мы, одер­жи­мые за­ви­стью, пре­льща­ем лю­дей.

Свя­той то­гда ска­зал бе­су:

– Как же вы сме­е­те оби­тать здесь, ко­гда сю­да при­шел я, слу­жи­тель ис­тин­но­го Бо­га?

При сих сло­вах свя­то­го под­нял­ся шум и плач, ис­хо­див­шие от идо­лов. За­тем они па­ли на зем­лю и со­кру­ши­лись. Тот­час жре­цы и мно­гие из на­ро­да, как неисто­вые, ярост­но устре­ми­лись на свя­то­го, ста­ли его бить и вя­зать и взы­ва­ли к ца­рю:

– Убей се­го волх­ва, о царь, убей его преж­де, чем он по­гу­бит нас

Слух о сем смя­те­нии и вопле рас­про­стра­нил­ся по все­му го­ро­ду и до­шел до слу­ха ца­ри­цы Алек­сан­дры. До сих пор та­ив­шая в се­бе ве­ру во Хри­ста, ца­ри­ца не име­ла сил доль­ше скры­вать сво­е­го ис­по­ве­да­ния и немед­лен­но от­пра­ви­лась ту­да, где на­хо­дил­ся свя­той ве­ли­ко­му­че­ник Ге­ор­гий.

Ви­дя на­род­ное смя­те­ние и узрев из­да­ле­ка му­че­ни­ка, ко­то­ро­го дер­жа­ли свя­зан­ным, ца­ри­ца тщет­но ста­ра­лась прой­ти к нему через тол­пу и ста­ла гром­ко взы­вать:

– Бог Ге­ор­гия, по­мо­ги мне, так как Ты Один все­си­лен.

Ко­гда крик на­род­ный стих, Дио­кли­ти­ан ве­лел под­ве­сти му­че­ни­ка к се­бе и, упо­до­бив­шись в сво­ей яро­сти бес­но­ва­то­му, ска­зал свя­то­му:

– Та­кую-то бла­го­дар­ность воз­да­ешь ты, мерз­кий, за мое ми­ло­сер­дие, та­ким-то об­ра­зом ты при­вык при­но­сить жерт­ву бо­гам.

От­ве­чал ему свя­той Ге­ор­гий:

– Да, я так при­вык по­чи­тать бо­ги твои. О, безум­ный царь, сты­дись при­пи­сы­вать твое спа­се­ние бо­гам, ко­то­рые ни се­бе не мо­гут по­мочь, ни мо­гут стер­петь при­сут­ствие Хри­сто­вых ра­бов.

Ко­гда свя­той го­во­рил сие, ца­ри­ца на­ко­нец про­шла через тол­пу на сре­ди­ну, дерз­но­вен­но ис­по­ве­дуя пе­ред все­ми, что Хри­стос ис­тин­ный Бог. Она при­па­ла к но­гам му­че­ни­ка и, над­ру­га­ясь над безу­ми­ем му­чи­те­ля, уко­ря­ла бо­гов и про­кли­на­ла по­кло­ня­ю­щих­ся им. Ви­дя свою су­пру­гу, ко­то­рая у ног му­че­ни­ка с та­кой сме­ло­стью сла­ви­ла Хри­ста и уни­чи­жа­ла идо­лов, царь при­шел в ве­ли­кое изум­ле­ние и ска­зал ей:

– Что с то­бою слу­чи­лось, Алек­сандра, что ты при­со­еди­ня­ешь­ся к се­му волх­ву и ча­ро­дею и столь бес­стыд­но от­ре­ка­ешь­ся от бо­гов?

Она же, от­вер­нув­шись, не от­ве­ти­ла ца­рю. Дио­кли­ти­ан ис­пол­нил­ся еще боль­шей яро­сти и уже не стал пы­тать ни Ге­ор­гия, ни ца­ри­цу, но тот­час из­рек та­кой смерт­ный при­го­вор обо­им:

– Злей­ше­го Ге­ор­гия, ко­то­рый объ­явил се­бя по­сле­до­ва­те­лем Га­ли­ле­я­ни­на^[11] и мно­го ху­лил ме­ня и бо­гов, вме­сте с Алек­сан­дрою ца­ри­цею, раз­вра­щен­ною его волх­во­ва­ни­ем и по­доб­но ему безум­но уко­ряв­шею бо­гов, по­веле­ваю усечь ме­чом.

Во­и­ны схва­ти­ли му­че­ни­ка, опу­тан­но­го око­ва­ми, и по­ве­ли за го­род. По­влек­ли они и бла­го­род­ней­шую ца­ри­цу, ко­то­рая без со­про­тив­ле­ния по­сле­до­ва­ла за Ге­ор­ги­ям, мо­лясь в се­бе и ча­сто взи­рая на небо. На пу­ти из­не­мог­ла ца­ри­ца и по­про­си­ла поз­во­ле­ния при­сесть. Сев­ши, она при­сло­ни­лась го­ло­вой к стене и пре­да­ла дух свой Гос­по­ду. Ви­дя сие, му­че­ник Хри­стов Ге­ор­гий про­сла­вил Бо­га и по­шел, мо­лясь Гос­по­ду, чтобы и его путь окон­чил­ся до­стой­но. Ко­гда Ге­ор­гий при­бли­зил­ся к ме­сту, на­зна­чен­но­му для его каз­ни, то гром­ким го­ло­сом из­рёк мо­лит­ву:

– Бла­го­сло­вен Ты, Гос­по­ди Бо­же мой, ибо не пре­дал ме­ня в до­бы­чу ищу­щих ме­ня, не воз­ве­се­лил вра­гов мо­их и из­ба­вил ду­шу мою, как пти­цу от се­ти. Услышь ме­ня и ныне, Вла­ды­ка, пред­стань мне, ра­бу Тво­е­му, в по­след­ний сей час и из­бавь ду­шу мою от коз­ней воз­душ­но­го кня­зя и от ду­хов его нечи­стых. Не по­ставь во грех со­гре­шив­шим про­тив ме­ня по неве­де­нию, но по­дай им про­ще­ние и лю­бовь, чтобы и они, по­знав Те­бя, по­лу­чи­ли уча­стие в Тво­ем Цар­стве с из­бран­ни­ка­ми Тво­и­ми. При­и­ми и мою ду­шу со бла­го­уго­див­ши­ми Те­бе от ве­ка, пре­зрев мои гре­хи, со­вер­шен­ные в ве­де­нии и неве­де­нии. По­мя­ни, Вла­ды­ка, при­зы­ва­ю­щих слав­ное имя Твое, ибо Ты бла­го­сло­вен и пре­п­ро­слав­лен во ве­ки. Аминь.

По­мо­лив­шись, свя­той Ге­ор­гий с ра­до­стью пре­кло­нил под меч свою гла­ву и так скон­чал­ся в два­дцать тре­тий день ме­ся­ца ап­ре­ля, до­стой­но со­вер­шив свое ис­по­ве­да­ние и со­хра­нив ве­ру непо­роч­ную. По­се­му он и увен­чан из­бран­ным вен­цом прав­ды^[12].

Та­ко­во тор­же­ство ве­ли­ких по­дви­гов храб­ро­го во­и­на, та­ко­во опол­че­ние его на вра­гов и слав­ная по­бе­да, так под­ви­за­ясь, спо­до­бил­ся он нетлен­но­го и веч­но­го вен­ца. По мо­лит­вам его и мы да спо­до­бим­ся уде­ла пра­вед­ных и сто­я­ния одес­ную в день вто­ро­го при­ше­ствия Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста, Ко­е­му по­до­ба­ет вся­кая сла­ва, честь и по­кло­не­ние во ве­ки ве­ков. Аминь.

Чу­де­са свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия

В стра­нах си­рий­ских был го­род, на­зы­ва­е­мый Ра­мель, в ко­то­ром со­зи­да­лась цер­ковь ка­мен­ная во имя свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия. И не слу­чи­лось в том ме­сте под­хо­дя­щих кам­ней, из ко­то­рых воз­мож­но бы­ло бы сде­лать ве­ли­кие ка­мен­ные стол­пы ко утвер­жде­нию зда­ния цер­ков­но­го. Та­кие стол­пы обык­но­вен­но по­ку­па­лись в да­ле­ких стра­нах и при­во­зи­лись по мо­рю. Мно­гие из бо­го­лю­би­вых граж­дан Ра­ме­ля от­пра­ви­лись в раз­лич­ные стра­ны, чтобы ку­пить ка­мен­ные стол­пы для со­зи­да­е­мой церк­ви. С тою це­лью по­еха­ла и некая бла­го­че­сти­вая вдо­ва, имев­шая усер­дие и ве­ру ко свя­то­му ве­ли­ко­му­че­ни­ку Ге­ор­гию, же­лая ку­пить из сво­их неболь­ших средств один столп для хра­ма Ге­ор­гия. Ку­пив­ши в неко­ей стране пре­крас­ный столп, она при­вез­ла его к мор­ско­му бе­ре­гу, где гра­до­на­чаль­ник Ра­ме­ля, при­об­рет­ший несколь­ко стол­пов, гру­зил их на ко­рабль. И ста­ла та жен­щи­на умо­лять са­нов­ни­ка, чтобы он взял на свой ко­рабль и ее столп и до­ста­вил бы его к церк­ви му­че­ни­ка. Бо­гач не по­слу­шал ее прось­бы, не взял ее стол­па, но от­плыл, на­гру­зив ко­рабль толь­ко сво­и­ми стол­па­ми. То­гда жен­щи­на па­ла от жа­ло­сти на зем­лю и со сле­за­ми при­зы­ва­ла на по­мощь ве­ли­ко­му­че­ни­ка, чтобы он как-ни­будь устро­ил до­став­ку ее стол­па в Ра­мель к сво­ей церк­ви. В пе­ча­ли и в сле­зах она усну­ла, и явил­ся ей в сон­ном ви­де­нии свя­той ве­ли­ко­му­че­ник Ге­ор­гий на коне во об­ра­зе во­е­во­ды, под­нял ее с зем­ли и ска­зал:

– О жен­щи­на, рас­ска­жи мне, в чем де­ло?

Она по­ве­да­ла свя­то­му при­чи­ну сво­ей пе­ча­ли. Тот со­шел с ко­ня и спро­сил ее:

– Где ты хо­чешь по­ста­вить столп?

Она от­ве­ти­ла:

– На пра­вой сто­роне церк­ви.

Тот­час свя­той на­чер­тал пер­стом на стол­пе сле­ду­ю­щее:

– Столп сей вдо­ви­цы пусть бу­дет по­став­лен вто­рым в ря­де стол­пов на пра­вой сто­роне церк­ви.

На­пи­сав сие, Ге­ор­гий ска­зал жен­щине:

– По­мо­ги мне ты са­ма.

И вот, ко­гда они взя­лись за столп, ка­мень стал лег­ким, и они вверг­ли столп в мо­ре. Вот что ви­де­ла жен­щи­на во сне.

Проснув­шись, она не на­шла стол­па на сво­ем ме­сте и, воз­ло­жив на­деж­ду на Бо­га и на ра­ба Его, свя­то­го Ге­ор­гия, от­пра­ви­лась на ро­ди­ну. Но преж­де, чем она при­бы­ла ту­да и преж­де чем при­плыл ко­рабль, на дру­гой день по­сле ее ви­де­ния столп ее на­шли ле­жа­щим на бе­ре­гу Ра­мель­ской при­ста­ни. Ко­гда гра­до­на­чаль­ник, по име­ни Ва­си­лий, при­вез на ко­раб­ле свои стол­пы и вы­шел на бе­рег, то уви­дел столп вдо­ви­цы и над­пись на нем, изо­бра­жен­ную пер­стом свя­то­го. Изу­мил­ся муж тот и, ура­зу­мев чу­до свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка, по­знал свое со­гре­ше­ние и рас­ка­ял­ся в том, что пре­зрел прось­бу вдо­ви­цы. Мно­ги­ми мо­лит­ва­ми про­сил он Ге­ор­гия о про­ще­нии и по­лу­чил его от свя­то­го, явив­ше­го­ся ему в ви­де­нии. Столп же вдо­ви­цы был по­став­лен на том ме­сте, где бы­ло ука­за­но над­пи­сью на нем, в па­мять о бла­го­че­сти­вой жен­щине, во удив­ле­ние чу­да, со­де­ян­но­го свя­тым ве­ли­ко­му­че­ни­ком, и во сла­ву Хри­ста Бо­га на­ше­го, Ис­точ­ни­ка чу­дес.

Спу­стя мно­го лет, ко­гда Си­рию за­во­е­ва­ли са­ра­ци­ны, в го­ро­де Ра­ме­ле, в церк­ви свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия со­вер­ши­лось та­кое чу­до:

Некий знат­ный са­ра­цин в со­про­вож­де­нии дру­гих сво­их еди­но­пле­мен­ни­ков во­шел во храм во вре­мя цер­ков­но­го пра­ви­ла и, уви­дев ико­ну свя­то­го Ге­ор­гия, а так­же свя­щен­ни­ка, сто­яв­ше­го пред ико­ною, по­кло­няв­ше­го­ся ей и вос­сы­лав­ше­го мо­лит­вы ко свя­то­му, – ска­зал сво­им дру­зьям по-са­ра­цин­ски:

– Ви­ди­те ли вы, что де­ла­ет этот бе­зу­мец? – Дос­ке мо­лит­ся. При­не­си­те же мне лук и стре­лу, и я про­стре­лю эту дос­ку.

Тот­час был при­не­сен лук, и са­ра­цин, стоя по­за­ди всех, на­тя­нул лук и пу­стил стре­лу в ико­ну ве­ли­ко­му­че­ни­ка. Од­на­ко стре­ла не по­ле­те­ла к иконе, но под­ня­лась квер­ху и, упав вниз, вон­зи­лась в ру­ку то­му са­ра­ци­ну, силь­но ра­нив его. Немед­лен­но же са­ра­цин от­пра­вил­ся к се­бе до­мой, чув­ствуя силь­ную боль в ру­ке. Боль уве­ли­чи­ва­лась всё бо­лее и бо­лее, ру­ка са­ра­ци­на отек­ла, на­ду­лась как мех, так что от силь­ных стра­да­ний са­ра­цин сто­нал.

У это­го са­ра­ци­на до­ма бы­ло несколь­ко ра­бынь хри­сти­а­нок. При­звав их, он ска­зал им:

– Я был в церк­ви ва­ше­го бо­га Ге­ор­гия и хо­тел про­стре­лить его ико­ну. Од­на­ко я пу­стил стре­лу из лу­ка столь неудач­но, что, упав вниз, стре­ла силь­но ра­ни­ла ме­ня в ру­ку, и вот те­перь я уми­раю от нестер­пи­мой бо­ли.

Ра­бы­ни же те ска­за­ли ему:

– Как ду­ма­ешь ты: хо­ро­шо ли сде­лал ты, дерз­нув на­не­сти та­кое оскорб­ле­ние иконе свя­то­го му­че­ни­ка?

Са­ра­цин от­ве­чал им:

– Име­ла ли эта ико­на си­лу сде­лать так, что я те­перь стал бо­лен?

Ра­бы­ни от­ве­ти­ли ему:

– Мы несве­ду­щи в кни­гах и по­то­му не зна­ем, что от­ве­тить те­бе. Но по­зо­ви на­ше­го свя­щен­ни­ка, и он ска­жет те­бе о том, что ты спра­ши­ва­ешь.

Са­ра­цин по­слу­шал­ся со­ве­та сво­их ра­бынь и, при­звав свя­щен­ни­ка, ска­зал ему:

– Я хо­чу знать, ка­кую си­лу име­ет та дос­ка, или ико­на, ко­то­рой ты по­кло­нял­ся.

Свя­щен­ник от­ве­тил ему:

– Я по­кло­нял­ся не дос­ке, но Бо­гу мо­е­му, Со­зда­те­лю все­лен­ной. На­чер­тан­но­го же на дос­ке свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия я мо­лил о том, чтобы он был мне хо­да­та­ем пред Бо­гом.

Са­ра­цин спро­сил его:

– Кто же Ге­ор­гий, как не ваш бог?

Свя­щен­ник от­ве­чал:

– Свя­той Ге­ор­гий – не бог наш, но толь­ко слу­га Бо­га и Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста. Он был че­ло­ве­ком, по­доб­ным нам во всем. Он пре­тер­пел мно­же­ство му­че­ний от языч­ни­ков, при­нуж­дав­ших его от­речь­ся от Хри­ста; но, му­же­ствен­но про­ти­во­став им и сде­лав­шись ис­по­вед­ни­ком за имя Хри­сто­во, он по­лу­чил от Бо­га дар – тво­рить зна­ме­ния и чу­де­са. Мы же, хри­сти­ане, по­чи­тая его, ува­жа­ем и его ико­ну, и, взи­рая на нее, как бы на са­мо­го свя­то­го, по­кла­ня­ем­ся ей и ло­бы­за­ем ее. То же са­мое и ты де­ла­ешь; так, ко­гда уми­ра­ют до­ро­гие тво­е­му серд­цу ро­ди­те­ли или твои бра­тья, ты, смот­ря на их одеж­ды, пла­чешь пред ни­ми, це­лу­ешь их, пред­став­ляя се­бе в этих одеж­дах как бы тех са­мых лю­дей, ко­то­рые умер­ли. Точ­но так и мы по­чи­та­ем ико­ны свя­тых, – не как бо­гов (да не бу­дет это­го!), – но как изо­бра­же­ние слуг Бо­жи­их, ко­то­рые чу­до­дей­ству­ют и са­мы­ми ико­на­ми сво­и­ми; те­бе са­мо­му, дерз­нув­ше­му пу­стить стре­лу в ико­ну свя­то­го му­че­ни­ка, слу­чи­лось уве­дать его си­лу в на­уче­ние и на­зи­да­ние дру­гим.

Вы­слу­шав это, са­ра­цин ска­зал:

– Что же я те­перь дол­жен де­лать? Ты ви­дишь, что ру­ка моя силь­но отек­ла; я нестер­пи­мо стра­даю и при­бли­жа­юсь к смер­ти.

Свя­щен­ник ска­зал ему:

– Ес­ли хо­чешь остать­ся жи­вым и вы­здо­ро­веть, то при­ка­жи при­не­сти к те­бе ико­ну свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия, по­ставь ее над сво­ею по­сте­лью, устрой пред ико­ною лам­па­ду с еле­ем и воз­жги в ней све­тиль­ник на всю ночь; утром же по­мажь боль­ную ру­ку твою еле­ем от лам­па­ды, твер­до ве­руя, что ты ис­це­ле­ешь, – и ты бу­дешь здо­ров.

Са­ра­цин тот­час же стал про­сить свя­щен­ни­ка при­не­сти к нему ико­ну Ге­ор­гия и, при­няв ее с ра­до­стью, сде­лал так, как на­учил его свя­щен­ник. Утром он по­ма­зал ру­ку свою еле­ем от лам­па­ды, и тот­час боль в ру­ке его оста­но­ви­лась, и ру­ка его ста­ла здо­ро­вою.

Бу­дучи удив­лен и по­ра­жен та­ко­вым чу­дом, са­ра­цин тот спро­сил свя­щен­ни­ка, – не на­пи­са­но ли что в его кни­гах о свя­том Ге­ор­гии?

Свя­щен­ник при­нес ему по­вест­во­ва­ние о жи­тии и стра­да­ни­ях свя­то­го и на­чал чи­тать его са­ра­ци­ну. Са­ра­цин же, со вни­ма­ни­ем слу­шая чте­ние, все вре­мя дер­жал в ру­ках ико­ну му­че­ни­ка и, об­ра­тив­шись к свя­то­му, изо­бра­жен­но­му на иконе, как к жи­во­му че­ло­ве­ку, со сле­за­ми вос­клик­нул:

– О свя­той Ге­ор­гий! Ты был юн, но ра­зу­мен, я же стар, но бе­зу­мен! Ты еще в мо­ло­дых го­дах уго­дил Бо­гу, я же до­жил до ста­ро­сти и всё еще не знаю ис­тин­но­го Бо­га! По­мо­лись же о мне к Бо­гу тво­е­му, чтобы Он спо­до­бил и ме­ня быть Его ра­бом!

За­тем, при­пав к но­гам свя­щен­ни­ка, са­ра­цин на­чал про­сить его о том, чтобы он спо­до­бил его Свя­то­го Кре­ще­ния.

Свя­щен­ник сна­ча­ла не со­гла­шал­ся на это, ибо бо­ял­ся са­ра­цин. Но, ви­дя его ве­ру и бу­дучи не в си­лах про­ти­во­сто­ять его прось­бам, кре­стил его но­чью, тай­но от са­ра­цин.

Ко­гда на­сту­пи­ло утро, но­во­кре­щен­ый са­ра­цин вы­шел из до­ма сво­е­го и, став по­сре­ди го­ро­да на гла­зах у всех, на­чал с ве­ли­ким усер­ди­ем гром­ко про­по­ве­до­вать Хри­ста, Бо­га ис­тин­но­го, ве­ру же са­ра­цин стал про­кли­нать. Тот­час его об­сту­пи­ло мно­же­ство са­ра­цин: ис­пол­нив­шись гне­ва и яро­сти, они устре­ми­лись на него, как ди­кие зве­ри, и ме­ча­ми сво­и­ми рас­сек­ли его на мел­кие ча­сти.

Та­ким об­ра­зом са­ра­цин тот в столь непро­дол­жи­тель­ное вре­мя со­вер­шил доб­рый по­двиг ис­по­вед­ни­че­ства за Хри­ста и при­нял ве­нец му­че­ни­че­ский по мо­лит­вам свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия.

На ост­ро­ве Ми­ти­лене^[13] был храм, ве­ли­кий и слав­ный, со­здан­ный в честь свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия. Жи­те­ли это­го ост­ро­ва име­ли бла­го­че­сти­вый обы­чай – в день па­мя­ти свя­то­го му­че­ни­ка со­би­рать­ся в этом хра­ме для об­ще­го тор­же­ствен­но­го че­ство­ва­ния свя­то­го Ге­ор­гия. Об этом узна­ли ага­ряне^[14], жив­шие на ост­ро­ве Кри­те^[15], ко­то­рые од­на­жды ве­че­ром и на­па­ли на то ме­сто. Те из хри­сти­ан, ко­то­рые бы­ли вне хра­ма, спас­лись бег­ством от рук ага­рян; на­хо­див­ши­е­ся же в хра­ме бы­ли взя­ты ага­ря­на­ми и от­ве­де­ны в плен. В чис­ле этих по­след­них был взят в плен и один юно­ша-хри­сти­а­нин, ко­то­рый был от­ве­ден на ост­ров Крит и взят на­чаль­ни­ком ага­рян к се­бе в услу­же­ние.

Ро­ди­те­ли это­го юно­ши, хо­тя и ли­ши­лись сы­на сво­е­го, од­на­ко не из­ме­ни­ли сво­е­му бла­го­че­сти­во­му обы­чаю: ко­гда на­сту­пил го­до­вой празд­ник па­мя­ти свя­то­го му­че­ни­ка, они от­пра­ви­лись в храм для мо­леб­ствия свя­то­му му­че­ни­ку, а по­том устро­и­ли у се­бя до­ма пир­ше­ство в честь и па­мять свя­то­го Ге­ор­гия. Ко­гда го­сти на­ча­ли уже со­би­рать­ся на пир­ше­ство, мать то­го пле­нен­но­го юно­ши, при­дя в храм (быв­ший непо­да­ле­ку от ее до­ма), со сле­за­ми упа­ла здесь на ко­ле­ни и го­ря­чо мо­ли­ла свя­то­го – из­ба­вить сы­на ее из пле­на судь­ба­ми, ка­ки­ми са­мо­му свя­то­му бы­ло ве­до­мо. Ее го­ря­чая мо­лит­ва бы­ла услы­ша­на. Ко­гда она, окон­чив свою мо­лит­ву, воз­вра­ти­лась к го­стям на пир­ше­ство, то в тот мо­мент, ко­гда муж ее, при­звав мо­лит­вен­но свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка и вос­хва­лив его как по­мощ­ни­ка и за­ступ­ни­ка, уже со­би­рал­ся че­ство­вать го­стей, и ви­но­чер­пии уже сто­я­ли на­го­то­ве, – вдруг в это мгно­ве­ние юно­ша тот был взят свя­тым Ге­ор­ги­ям из ме­ста пле­не­ния сво­е­го и при­не­сен в дом его ро­ди­те­лей; при этом юно­ша дер­жал в ру­ке сво­ей со­суд с ви­ном, ко­то­рое и пред­ла­гал ма­те­ри сво­ей. Ока­за­лось, что в эту ми­ну­ту юно­ша тот, на­хо­дясь в Кри­те, при­слу­жи­вал на­чаль­ни­ку ага­рян, вку­шав­ше­му пи­щу и, уже при­го­то­вил­ся по­дать ему ви­но, как вне­зап­но, по­доб­но древ­не­му Ав­ва­ку­му^[16], был вос­хи­щен на воз­дух и пе­ре­не­сен на ост­ров Ми­ти­лен с со­су­дом, на­пол­нен­ным ви­ном. Все си­дев­шие за сто­лом, уви­дев юно­шу то­го, силь­но изу­ми­лись и в один го­лос спро­си­ли его:

– Где ты был, от­ку­да при­шел и ка­ким об­ра­зом ока­зал­ся здесь?

Он же от­ве­тил им:

– Я на­пол­нил этот со­суд ви­ном, чтобы по­дать его мо­е­му на­чаль­ни­ку. Но в это мгно­ве­ние был вне­зап­но взят ка­ким-то слав­ным му­жем, си­дев­шим на коне, ко­то­рый по­са­дил ме­ня так­же на ко­ня. Од­ною ру­кою я дер­жал­ся за по­яс это­го му­жа, а в дру­гой я дер­жал вот этот со­суд с ви­ном и по­том ока­зал­ся здесь, как вы ви­ди­те са­ми.

Услы­шав это, все уди­ви­лись о столь пре­слав­ном чу­де и, встав из за сто­ла, воз­да­ли бла­го­да­ре­ние Бо­гу и Его угод­ни­ку, свя­то­му ве­ли­ко­му­че­ни­ку Ге­ор­гию.

По­доб­ное это­му чу­ду рас­ска­зал так­же и Кос­ма мо­нах:

– В цар­ство­ва­ние гре­че­ско­го ца­ря Ва­си­лия^[17] (я был то­гда еще юно­шей) на­чаль­ник мой, во­е­во­да, у ко­то­ро­го я слу­жил, был по­слан ца­рем на ост­ров Кипр^[18]. При­шед сю­да, мы услы­ша­ли по­весть о чу­де, со­тво­рен­ном свя­тым ве­ли­ко­му­че­ни­ком Ге­ор­ги­ем в хра­ме, со­здан­ном во сла­ву и честь его име­ни, в день празд­ни­ка его, имен­но: сын свя­щен­ни­ка, слу­жив­ше­го в этом хра­ме, был пле­нен са­ра­ци­на­ми, ныне же – в день па­мя­ти свя­то­го Ге­ор­гия – ока­зал­ся близ от­ца сво­е­го во вре­мя со­вер­ше­ния ли­тур­гии. Во­е­во­да, при­звав к се­бе упо­мя­ну­то­го свя­щен­ни­ка и сы­на его, спро­сил по­след­не­го:

– Ка­ким об­ра­зом ты спас­ся от са­ра­цин?

Юно­ша же тот рас­ска­зал о се­бе сле­ду­ю­щее:

– Бо­гу бла­го­угод­но бы­ло, чтобы свя­той Ге­ор­гий осво­бо­дил ме­ня. Я же сам не знаю, ка­ким об­ра­зом я при­шел сю­да; знаю толь­ко, что я на­хо­дил­ся в пле­ну уже тре­тий год. Ме­ня по­слал од­на­жды отец мой на ко­раб­ле сде­лать неко­то­рые за­куп­ки вме­сте с несколь­ки­ми спут­ни­ка­ми. Но на нас на­па­ли са­ра­ци­ны, пле­ни­ли нас всех и от­ве­ли ме­ня в Па­ле­сти­ну (в это вре­мя Иеру­са­лим и вся во­об­ще Па­ле­сти­на уже на­хо­ди­лась в ру­ках са­ра­цин). Здесь я слу­жил, – по­вест­во­вал юно­ша, – мо­е­му гос­по­ди­ну три го­да; нын­че вот уже во­сем­на­дца­тый день, как гос­по­дин мой при­ка­зал мне при­не­сти его по­стель в ба­ню, на­ме­ре­ва­ясь здесь мыть­ся. Ко­гда же он вы­мыл­ся, то ска­зал мне:

– Не при­нес ли ты мне на­пит­ка, чтобы я ис­пил его.

Я же ска­зал ему (по­вест­ву­ет юно­ша):

– Нет, не при­нес, гос­по­дин мой.

Он же уже на­ме­ре­вал­ся ме­ня уда­рить, но я, из­бе­жав его рук, на­пра­вил­ся в дом гос­по­жи мо­ей и, взяв у нее со­суд с тем на­пит­ком, воз­вра­щал­ся уже в ба­ню к гос­по­ди­ну сво­е­му. До­ро­га, по ко­то­рой я шел, про­ле­га­ла ми­мо хра­ма хри­сти­ан­ско­го, в ко­то­ром в это вре­мя со­вер­ша­лась Бо­же­ствен­ная ли­тур­гия. Я слы­шал кондак, ко­то­рый пе­ли свя­то­му Ге­ор­гию: «воз­де­лан от Бо­га по­ка­зал­ся еси». Пе­ние это тро­ну­ло ме­ня до слез, и я ска­зал от глу­би­ны серд­ца:

– Свя­той ве­ли­ко­му­че­ник Ге­ор­гий! Неуже­ли до Бо­га и до те­бя не до­шли воз­ды­ха­ния от­ца мо­е­го? Неуже­ли ты пре­зришь слё­зы его, ко­то­рые он про­ли­ва­ет в хра­ме, по­свя­щен­ном тво­е­му име­ни, умо­ляя те­бя за ме­ня, дабы ты спас ме­ня от это­го пле­на и из­ба­вил ме­ня от это­го раб­ства?

Ска­зав это, я по­шел в ба­ню. Гос­по­дин мой, уви­дав слё­зы на мо­их гла­зах, на­чал бра­нить ме­ня и с гне­вом ска­зал мне:

– На­лей мне на­пит­ка это­го.

Я на­лил на­пит­ка в со­суд. По­том гос­по­дин ска­зал мне:

– При­бавь еще немно­го.

Ко­гда я взял со­суд, чтобы из него на­лить на­пит­ка, мне по­ка­за­лось, что я на­чи­наю пло­хо ви­деть сво­е­го гос­по­ди­на. Я вос­клик­нул:

– Гос­по­дин, я не ви­жу!

В это вре­мя ме­ня вос­хи­ти­ла от зем­ли ка­кая-то си­ла и по­то­му я уже не слы­хал, что го­во­рил мне гос­по­дин мой, но услы­шал пе­ние сих слов: «Един свят, един Гос­подь Иисус Хри­стос, во сла­ву Бо­га От­ца. Аминь». Тот­час я уви­дел се­бя в ал­та­ре, уви­дел так­же и от­ца мо­е­го, дер­жав­ше­го в ру­ках сво­их свя­той по­тир и го­во­рив­ше­го цер­ков­ным слу­жи­те­лям:

– Дай­те на­пит­ка.

Стоя око­ло от­ца, я хо­тел бы­ло влить на­пи­ток, ко­то­рый был у ме­ня в ру­ках, во свя­той по­тир, по­то­му что в то са­мое мгно­ве­ние, ко­гда я был в бане и сто­ял око­ло са­ра­ци­на, дер­жа в ру­ке сво­ей со­суд с на­пит­ком, – в это же мгно­ве­ние я вне­зап­но ока­зал­ся в ал­та­ре вбли­зи сво­е­го от­ца, со­вер­шав­ше­го ли­тур­гию. Отец мой, по­смот­рев на ме­ня, спро­сил со­слу­жа­щих:

– Кто сей юно­ша?

Те же от­ве­ча­ли с удив­ле­ни­ем:

– Не зна­ем, кто та­ков и от­ку­да он при­шел сю­да, – так как я был остри­жен и имел на се­бе са­ра­цин­скую одеж­ду. Я же ска­зал от­цу:

– Отец! Неуже­ли ты не узна­ешь ме­ня? Я Фило­фей – сын твой.

То­гда отец мой ска­зал мне:

– А для че­го этот со­суд в ру­ках тво­их, и что в нем на­хо­дит­ся?

Я ска­зал:

– Это на­пи­ток са­ра­цин­ский. Я на­хо­дил­ся сию ми­ну­ту с сво­им гос­по­ди­ном в бане, близ Иеру­са­ли­ма, и в тот мо­мент, как я хо­тел ему по­дать это пи­тье, вне­зап­но ока­зал­ся око­ло те­бя в этом хра­ме.

Услы­шав это, отец мой весь­ма ужас­нул­ся и ед­ва не вы­пу­стил из рук свя­то­го по­ти­ра. А я в этот мо­мент вы­пу­стил из рук сво­их со­суд с на­пит­ком и, под­дер­жав ру­ки от­ца, ска­зал ему:

– Не сму­щай­ся, отец мой, но окон­чи служ­бу.

За­тем отец мой, по­ста­вив по­тир на свя­той тра­пе­зе, под­нял ру­ки свои к небу и воз­бла­го­да­рил Бо­га и Его свя­то­го угод­ни­ка Ге­ор­гия. Со­суд же, ко­то­рый я уро­нил на мра­мор­ный пол, не раз­бил­ся.

Окон­чив служ­бу, отец мой об­нял ме­ня и об­ло­бы­зал со сле­за­ми; за­тем мы по­шли до­мой.

Все на­ши род­ствен­ни­ки и дру­зья, услы­хав обо всем, про­ис­шед­шем со мною, со­бра­лись к нам в дом и, уви­дев ме­ня, воз­ра­до­ва­лись и про­сла­ви­ли Бо­га и Его угод­ни­ка, свя­то­го Ге­ор­гия, из­ба­вив­ше­го ме­ня от са­ра­цин в мгно­ве­ние ока.

Во­е­во­да и все, быв­шие с ним, вы­слу­шав это по­вест­во­ва­ние сы­на свя­щен­ни­ка, про­сла­ви­ли Бо­га и свя­то­го Ге­ор­гия; за­тем, дав се­му юно­ше и от­цу его боль­шие по­дар­ки, от­пу­сти­ли его с че­стью.

По­вест­ву­ют еще об од­ном по­доб­ном же чу­де свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия сле­ду­ю­щее.

В Па­фла­го­нии^[19], в го­ро­де Ази­астри­де, жи­ла бла­го­че­сти­вая че­та – Леон­тий и Фе­о­фа­на. Оба они име­ли ве­ли­кую ве­ру ко свя­то­му ве­ли­ко­му­че­ни­ку Ге­ор­гию и ча­сто при­хо­ди­ли в храм его име­ни, на­хо­див­ший­ся непо­да­ле­ку от них, близ ре­ки, на­зы­вав­шей­ся Пар­те­ниос (от име­ни ре­ки и храм тот но­сил про­зви­ще: «Пар­те­ниэ»). Эта бла­го­че­сти­вая че­та по сво­ей люб­ви ко свя­то­му укра­ша­ла храм сей из сво­е­го до­стат­ка, счи­тая се­го свя­то­го му­че­ни­ка охра­ни­те­лем и про­мыс­ли­те­лем все­го сво­е­го иму­ще­ства. Каж­дый год сии бла­го­че­сти­вые хри­сти­ане чест­но и бла­го­го­вей­но со­вер­ша­ли празд­но­ва­ние па­мя­ти свя­то­го му­че­ни­ка, при­чем тво­ри­ли в этот день мно­го ми­ло­сты­ни и устра­и­ва­ли пир­ше­ство для ни­щих и убо­гих, а так­же и для сво­их род­ствен­ни­ков и дру­зей. Они име­ли сы­на, по име­ни Ге­ор­гия; по­сто­ян­но имея в мыс­ли свя­то­го му­че­ни­ка, они и сы­на сво­е­го на­рек­ли име­нем Ге­ор­гия.

В это вре­мя над гре­ка­ми цар­ство­вал Кон­стан­тин 7-ой^[20], – сын ца­ря Льва Муд­ро­го. То­гда на­ча­лась вой­на меж­ду бол­га­ра­ми и гре­ка­ми; бол­га­ры, всту­пив в со­юз с вен­гра­ми и ски­фа­ми, по­до­шли к гре­че­ским об­ла­стям и опу­сто­ша­ли их, пле­няя жи­те­лей; по этой при­чине необ­хо­ди­мо бы­ло го­то­вить­ся к войне и гре­кам. А так как Леон­тий,–- жи­тель го­ро­да Ама­стри­ды в Па­фла­го­нии, – был во­и­ном, то необ­хо­ди­мо бы­ло и ему ид­ти на вой­ну с бол­га­ра­ми. Но вви­ду то­го, что Леон­тий был уже в пре­клон­ных ле­тах, а сын его – Ге­ор­гий – в ле­тах юно­ше­ских, он ре­шил вме­сто се­бя по­слать в вой­ско сво­е­го сы­на. Взяв его, Леон­тий и Фе­о­фа­на преж­де все­го от­пра­ви­лись с ним в вы­ше­упо­мя­ну­тый храм и, мо­лясь здесь пред ико­ною ве­ли­ко­му­че­ни­ка, го­во­ри­ли так:

– Те­бе, свя­той ве­ли­ко­му­че­ник Ге­ор­гий, мы вру­ча­ем сво­е­го еди­но­род­но­го сы­на, ко­то­ро­го мы, лю­бя те­бя, на­рек­ли тво­им име­нем! Будь ему во­ждем в пу­ти, охра­ни­те­лем в бра­ни и воз­вра­ти нам его жи­вым и здо­ро­вым, дабы мы, по­лу­чив от те­бя бла­го­де­я­ние по ве­ре сво­ей, мно­ги­ми бла­ги­ми де­ла­ми про­слав­ля­ли все­гда твое по­пе­че­ние и за­бо­ту о нас.

По­мо­лив­шись так, они от­пу­сти­ли сы­на сво­е­го в пол­ки вой­ска гре­че­ско­го.

За­тем на­ча­лась вой­на. Пер­во­на­чаль­но гре­ки одоле­ва­ли бол­гар, но по­том бол­га­ры, со­брав­шись с си­ла­ми, ста­ли по­беж­дать гре­ков по по­пуще­нию Бо­жию. Меж­ду про­тив­ни­ка­ми про­изо­шло ре­ши­тель­ное сра­же­ние, при­чем весь­ма мно­гие из гре­ков па­ли от ме­ча вра­гов.

В это вре­мя Ге­ор­гий, сын Леон­ти­ев, был взят неки­им бол­га­ря­ни­ном в плен и по мо­лит­вам свя­то­го Ге­ор­гия был со­хра­нен от смер­ти, ибо, со­жа­лея юность его и кра­со­ту ли­ца, бол­га­ря­нин тот по­ща­дил Ге­ор­гия и увел его в свою зем­лю, где Ге­ор­гий слу­жил сво­е­му гос­по­ди­ну в ка­че­стве ра­ба. Леон­тий же и Фе­о­фа­на, услы­шав, что гре­че­ское вой­ско бы­ло по­беж­де­но бол­гар­ским, и ви­дя, что сын их к ним не воз­вра­ща­ет­ся, пла­ка­ли и ры­да­ли неутеш­но, ду­мая, что сын их убит на по­ле бит­вы. При­дя в упо­мя­ну­тый храм, они об­ра­ти­лись к иконе свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка с та­ки­ми сло­ва­ми:

– Для то­го ли, Хри­стов му­че­ник, мы до­ве­ри­ли те­бе сво­е­го сы­на, чтобы он был пи­щею пти­цам небес­ным и зве­рям зем­ным? Так ли ты слы­шишь на­ши еже­днев­ные мо­лит­вы и воз­ды­ха­ние к те­бе? Ес­ли ты не уми­ло­сер­дил­ся ра­ди нас, при­шед­ших уже в ста­рость, то по край­ней ме­ре по­жа­лел бы цве­ту­щую юность то­го от­ро­ка. Ра­ди че­го пре­зрел ты сми­ре­ние на­ше, угод­ник Бо­жий?

Это и дру­гое по­доб­ное го­во­ри­ли стар­цы с ве­ли­ким воп­лем и мно­ги­ми сле­за­ми, так что все, быв­шие в этом хра­ме, не мог­ли удер­жать­ся от слёз. Осо­бен­но же мать то­го юно­ши непре­стан­но пла­ка­ла каж­дый день.

Упо­мя­ну­тая по­бе­да бол­гар над гре­ка­ми про­изо­шла в ме­ся­це ав­гу­сте. Ко­гда же про­шла осень и зи­ма, на­сту­пил ме­сяц ап­рель и при­бли­жал­ся день па­мя­ти свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия. Леон­тий с су­пру­гою сво­ею, хо­тя уже от­ча­я­лись в жиз­ни сы­на сво­е­го, ду­мая, что он по­гиб на по­ле бит­вы, од­на­ко не за­бы­ли сво­е­го усер­дия к свя­то­му му­че­ни­ку и по обы­чаю при­го­то­ви­ли на день па­мя­ти его бо­га­тый обед.

Ко­гда окон­чи­лись цер­ков­ные служ­бы, Леон­тий и Фе­о­фа­на по­зва­ли к се­бе мно­гих го­стей – род­ствен­ни­ков, зна­ко­мых, ни­щих, убо­гих. Во вре­мя обе­да го­сти бе­се­до­ва­ли все вре­мя толь­ко о Ге­ор­гии, сыне Леон­тия и Фе­о­фа­ны, не воз­вра­тив­шем­ся с бит­вы. Ро­ди­те­ли юно­ши все вре­мя ры­да­ли, го­сти же ста­ра­лись уте­шить их и осо­бен­но уте­ша­ли силь­но пе­ча­лив­шу­ю­ся мать.

Меж­ду тем Ге­ор­гий, на­хо­дясь в пле­ну, ис­пол­няя у гос­по­ди­на сво­е­го обя­зан­ность по­ва­ра. В этот день, при­го­тов­ляя пи­щу, он вспом­нил о до­ме сво­их ро­ди­те­лей, о празд­не­стве, ко­то­рое со­вер­ша­лось в до­ме их, вспом­нил так­же и сво­их род­ных, дру­зей и зна­ко­мых и в мыс­лях сво­их по­ду­мал:

– Хо­ро­шо бы узнать: ка­ков нын­че обед в до­ме мо­их ро­ди­те­лей? кто при­гла­шён на обед? как обо мне ду­ма­ют: жив я или умер?

Ду­мая так про се­бя, Ге­ор­гий горь­ко пла­кал.

Меж­ду тем на­сту­пи­ло вре­мя обе­да гос­по­ди­на его, и необ­хо­ди­мо бы­ло, чтобы сам Ге­ор­гий нес од­но из яств в горш­ке к гос­по­ди­ну сво­е­му. Ге­ор­гий утер слё­зы и, взяв из пе­чи го­ря­чий гор­шок, по­нёс его. Вдруг он по­чув­ство­вал се­бя сто­я­щим в до­ме ро­ди­те­лей сво­их по­сре­ди всех го­стей. Ве­ли­кое чу­до! Все, быв­шие здесь, уви­дя Ге­ор­гия, сы­на Леон­ти­е­ва, с го­ря­чим горш­ком, при­шли в ве­ли­кий ужас; ро­ди­те­ли же его по­ду­ма­ли, что ви­дят при­ви­де­ние пред со­бою; за­тем, до­га­дав­шись, что это не при­ви­де­ние, а дей­стви­тель­ность, с ве­ли­кою ра­до­стью устре­ми­лись к сы­ну сво­е­му и, при­пав к гру­ди его, об­ни­ма­ли и це­ло­ва­ли его, пла­ча от столь неожи­дан­ной и ве­ли­кой ра­до­сти. Ко­гда же на­ча­ли спра­ши­вать Ге­ор­гия: – как он остал­ся жи­вым, где он был и ка­ким об­ра­зом ока­зал­ся здесь, – то он по­дроб­но рас­ска­зал всё, как о сво­ем пле­не­нии, так и об из­бав­ле­нии от пле­на; имен­но, он ска­зал сле­ду­ю­щее:

– Сию ми­ну­ту я ра­бо­тал на кухне гос­по­ди­на мо­е­го. Мне бы­ло при­ка­за­но при­не­сти к мо­е­му гос­по­ди­ну вот эту пи­щу в горш­ке. Взяв гор­шок, я от­пра­вил­ся к гос­по­ди­ну мо­е­му, но сде­лав несколь­ко ша­гов по лест­ни­це, ве­ду­щей в гор­ни­цу, в ко­то­рой обе­дал мой гос­по­дин, я неожи­дан­но уви­дал ка­ко­го-то во­и­на, си­дев­ше­го на коне и си­яв­ше­го неска­зан­ным све­том; он взял ме­ня вме­сте с этим горш­ком и по­ста­вил ме­ня здесь пе­ред ва­ми, не знаю уже ка­ким об­ра­зом.

Услы­хав это, все быв­шие там, а осо­бен­но ро­ди­те­ли Ге­ор­гия, воз­да­ли усерд­ное бла­го­да­ре­ние Бо­гу и Его свя­то­му угод­ни­ку ве­ли­ко­му­че­ни­ку Ге­ор­гию. Ко­гда за­тем все на­ча­ли вку­шать пи­щи из то­го горш­ка, то слу­чи­лось но­вое чу­до: сколь­ко вку­ша­ли из горш­ка, столь­ко в него сно­ва при­бав­ля­лось; хо­тя гор­шок был на­столь­ко мал, что со­дер­жи­мое его мог съесть и один че­ло­век, обе­дав­ших бы­ло весь­ма мно­го, но все ели до сы­то­сти, хва­ля Бо­га и го­во­ря:

– Вот свя­той ве­ли­ко­му­че­ник Ге­ор­гий на празд­ник свой при­слал нам от бол­гар хо­ро­шую пи­щу!

За­тем гор­шок тот был пе­ре­дан вме­сте со мно­ги­ми да­ра­ми и при­но­ше­ни­я­ми в храм свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка и хра­нил­ся там сре­ди свя­щен­ных со­су­дов в вос­по­ми­на­ние слав­но­го чу­да, со­вер­шен­но­го свя­тым ве­ли­ко­му­че­ни­ком Ге­ор­ги­ем.

Упо­мя­ну­тый храм свя­то­го Ге­ор­гия был очень древ­ний и силь­но уже об­вет­шал, так что каж­дую ми­ну­ту мог упасть; но не бы­ло ни­ко­го, кто бы вы­стро­ил но­вую цер­ковь или бы об­но­вил тот вет­хий храм: ибо по при­чине бед­но­сти жи­те­лей то­го ме­ста цер­ковь та бы­ла остав­ле­на без вни­ма­ния. Од­на­жды в ней со­вер­ши­лось та­кое чу­до.

Де­ти, со­би­ра­ясь око­ло этой церк­ви, иг­ра­ли здесь друг с дру­гом, при­чём по­но­си­ли и на­сме­ха­лись над од­ним от­ро­ком, ко­то­ро­го они все­гда по­беж­да­ли в иг­рах. По­те­ряв тер­пе­ние по при­чине по­сто­ян­ных на­сме­шек, от­рок тот, об­ра­тив­шись к хра­му свя­то­го Ге­ор­гия, ска­зал:

– Свя­той Ге­ор­гий! По­мо­ги и мне одо­леть мо­их про­тив­ни­ков; в бла­го­дар­ность за это я при­не­су в храм твой боль­шой пи­рог.

И дей­стви­тель­но от­рок тот по­бе­дил сво­их то­ва­ри­щей в иг­рах, и по­бе­дил не один, а два и еще мно­го раз.

При­шед­ши к сво­ей ма­те­ри, от­рок тот ска­зал ей, что обе­щал свя­то­му в дар пи­рог, и про­сил его у нее, чтобы ис­пол­нить свой обет свя­то­му.

Мать его из люб­ви к ре­бен­ку, а так­же из ува­же­ния к му­че­ни­ку, при­го­то­ви­ла пи­рог, со­глас­но прось­бе сво­е­го сы­на, и пе­ре­да­ла его сы­ну еще теп­лым, не успев­шим остыть. От­рок тот при­нес пи­рог в цер­ковь и, по­ло­жив его пред ал­та­рем, по­кло­нил­ся и ушел.

Слу­чи­лось, что в это вре­мя ми­мо той церк­ви про­хо­ди­ли че­ты­ре куп­ца. Они во­шли в цер­ковь для то­го, чтобы по­кло­нить­ся свя­то­му Ге­ор­гию, и уви­де­ли на по­лу вкус­ный пи­рог (он еще не остыл, и от него шел аро­мат­ный пар). Куп­цы ска­за­ли друг дру­гу:

– Это не нуж­но свя­то­му. Съе­дим пи­рог, а вме­сто него по­ло­жим фими­ам.

Ко­гда они съе­ли пи­рог, то на­пра­ви­лись к вы­хо­ду из церк­ви; но ни­как не мог­ли най­ти две­рей, по­то­му что две­ри им пред­став­ля­лись сте­ною. То­гда они по­ло­жи­ли на пол по од­ной се­реб­ря­ной мо­не­те; од­на­ко не мог­ли най­ти вы­хо­да. По­том по­ло­жи­ли все вме­сте од­ну зо­ло­тую мо­не­ту, и усерд­но по­мо­ли­лись свя­то­му, чтобы он по­мог им вый­ти; но и на этот раз не на­шли вы­хо­да, бу­дучи одер­жи­мы как бы сле­по­тою. На­ко­нец, по­ло­жи­ли все чет­ве­ро по зо­ло­той мо­не­те и еще бо­лее усерд­но по­мо­ли­лись, и то­гда на­шли вы­ход, ибо на­шли две­ри цер­ков­ные от­кры­ты­ми и про­шли сквозь них.

Эти зо­ло­тые и се­реб­ря­ные мо­не­ты по­слу­жи­ли на­ча­лом к со­би­ра­нию де­нег, необ­хо­ди­мых для об­нов­ле­ния то­го хра­ма, ибо слух о чу­де том про­шел по всей стране той, и мно­гие бла­го­че­сти­вые лю­ди доб­ро­воль­но при­но­си­ли ту­да зо­ло­то и се­реб­ро; на эти день­ги был со­здан но­вый ка­мен­ный храм, бо­лее об­шир­ный, в до­ста­точ­ной ме­ре укра­шен­ный и снаб­жен­ный все­ми необ­хо­ди­мы­ми при­над­леж­но­стя­ми для бо­го­слу­же­ния. В том хра­ме со­вер­ша­лись мно­гие чу­де­са во сла­ву Хри­ста Бо­га и в по­хва­лу свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия.

По­вест­ву­ют так­же и о сле­ду­ю­щем чу­де, со­вер­шен­ном свя­тым ве­ли­ко­му­че­ни­ком Ге­ор­ги­ям над от­ро­ком, уязв­лен­ном смер­то­нос­ною зме­ей. Рас­сказ об этом чу­де пе­ре­дал один из бла­го­че­сти­вых по­движ­ни­ков, ав­ва Ге­ор­гий, имев­ший се­бе те­зо­име­ни­то­го^[21] по­мощ­ни­ка – свя­то­го Ге­ор­гия.

– Ко­гда я шел од­на­жды, под­ни­ма­ясь в го­ру, и дер­жал в ру­ках крест, ме­ня встре­тил ка­кой-то ста­рый мо­нах; взяв у ме­ня крест, он по­шел впе­ре­ди ме­ня.

Прой­дя немно­го, он свер­нул на тро­пин­ку. Я по­шел вслед за ним. Про­дол­жая ид­ти, я уви­дел ста­до овец и от­ро­ка-пас­ту­ха, ле­жав­ше­го на зем­ле и уми­рав­ше­го от ужа­ле­ния змеи. По­бли­зо­сти от то­го ме­ста был ис­точ­ник. Ста­рец ска­зал мне:

– За­черп­ни во­ды, чтобы об­лить ею крест.

За­тем мы, за­черп­нув во­ду и рас­крыв уста от­ро­ку, вли­ли ему в рот эту во­ду, из­ли­тую на крест; при этом ста­рец ска­зал:

– Во имя Пре­свя­той Тро­и­цы ис­це­ля­ет те­бя свя­той ве­ли­ко­му­че­ник Ге­ор­гий!

На­кло­нив­шись, от­рок тот из­рыг­нул из се­бя смер­то­нос­ный яд и встал на но­ги.

За­тем ста­рец ска­зал ему:

– Ска­жи мне, не клял­ся ли ты вче­ра убо­гой вдо­ве, ов­цу ко­то­рой по­ру­че­но бы­ло те­бе па­сти, но ко­то­рую ты про­дал за три среб­ре­ни­ка? Не го­во­рил ли ты ей: волк съел ов­цу?

От­рок от­ве­тил ему:

– Да, от­че, дей­стви­тель­но бы­ло так. Но ка­ким же об­ра­зом ты узнал это?

Ста­рец ска­зал ему:

– Ко­гда я си­дел в сво­ей кел­лии, ко мне при­е­хал некий муж на бе­лом коне и ска­зал мне:

– Со­фро­ний, встань и иди по­ско­рее к ис­точ­ни­ку, на­хо­дя­ще­му­ся по пра­вую сто­ро­ну от те­бя, на юг. Там ты най­дешь от­ро­ка, уку­шен­но­го зме­ей, уви­дишь так­же и мо­на­ха, несу­ще­го в ру­ке крест, вы­ре­зан­ный из де­ре­ва. Взяв крест тот, ты об­лей его во­дою и дай вы­пить ту во­ду от­ро­ку, при этом ты ска­жи сле­ду­ю­щие сло­ва: – во имя От­ца, и Сы­на, и Свя­то­го Ду­ха, ис­це­ля­ет те­бя раб Бо­жий, му­че­ник Ге­ор­гий. За­тем ска­жи от­ро­ку то­му: не кля­нись боль­ше име­нем Бо­жи­им, ни свя­ты­ми Его, не по­сту­пай ни с кем неправ­ди­во и от­дай той убо­гой вдо­ви­це ов­цу, дабы не слу­чи­лось с то­бою что-ли­бо еще худ­шее.

Ко­гда юно­ша услы­хал это от стар­ца, то, упав к но­гам его, ска­зал:

– Про­сти ме­ня, от­че, ибо всё дей­стви­тель­но бы­ло так: я про­дал за три среб­ре­ни­ка ов­цу вдо­вы той и вче­ра об­ма­нул ее, ска­зав, что волк съел ее ов­цу. Жен­щи­на та ска­за­ла мне: – вер­но ли это, или нет? – Я же ска­зал ей: – да, я мо­гу при­звать во сви­де­те­ли Бо­га ис­тин­но­го. Жен­щи­на ска­за­ла мне: – раз­ве ты не зна­ешь, что я бед­ная вдо­ва? Впро­чем, по­сту­пай так, как зна­ешь. Но смот­ри, с те­бя взы­щет Бог и свя­той Ге­ор­гий, по­то­му что я обе­ща­ла дать ту ов­цу на празд­ник Ге­ор­гия убо­гим. – Я же, – про­дол­жал юно­ша, – так как пре­льстил­ся и впал в грех, то мо­лю те­бя, от­че, по­мо­лись обо мне Бо­гу и свя­то­му Ге­ор­гию, дабы был от­пу­щен мне грех мой. А я те­перь же дам жен­щине той трех коз­лов на день па­мя­ти свя­то­го Ге­ор­гия и до кон­ца жиз­ни мо­ей бу­ду да­вать каж­дый год в день па­мя­ти свя­то­го му­че­ни­ка в поль­зу бед­ных де­ся­тую часть все­го то­го, что я за­ра­бо­таю.

Та­ким-то об­ра­зом ис­це­лен­ный юно­ша тот, ис­про­сив мо­лит­ву и про­ще­ние у бла­жен­но­го Со­фро­ния, при­сту­пил к сво­е­му за­ня­тию, бла­го­да­ря Бо­га и угод­ни­ка Его, свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия.

Нель­зя не упо­мя­нуть и об слав­ном чу­де уби­е­ния змея, со­вер­шен­ном свя­тым ве­ли­ко­му­че­ни­ком Ге­ор­ги­ям близ оте­че­ства сво­е­го па­ле­стин­ско­го, в стране си­ро­фи­ни­кий­ской, в го­ро­де Бей­ру­те^[22], сто­я­щем на бе­ре­гу Сре­ди­зем­но­го мо­ря, невда­ле­ке от го­ро­да Лид­ды, где и по­гре­бе­но бы­ло те­ло свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка. Ме­сто со­вер­ше­ния чу­да это­го по­ка­зы­ва­ет­ся пу­те­ше­ствен­ни­кам по Па­ле­стине. Со­глас­но опи­са­нию по­вест­во­ва­те­лей о сем чу­де, оно про­изо­шло при сле­ду­ю­щих об­сто­я­тель­ствах.

Око­ло упо­мя­ну­то­го го­ро­да Бей­ру­та близ Ли­ван­ских гор на­хо­ди­лось боль­шое озе­ро, в ко­то­ром жил змей – гу­би­тель, ве­ли­кий и страш­ный. Вы­хо­дя из это­го озе­ра, змей тот по­хи­щал мно­гих лю­дей, увле­кал их в озе­ро и там по­жи­рал их. Мно­го раз на­род, во­ору­жив­шись, вы­сту­пал про­тив него, но каж­дый раз змей про­го­нял на­род, по­то­му что, при­бли­зив­шись к сте­нам го­ро­да, на­пол­нял воз­дух сво­им гу­би­тель­ным ды­ха­ни­ем, так что уже от од­но­го это­го мно­гие за­боле­ва­ли и уми­ра­ли. По при­чине это­го в том го­ро­де по­сто­ян­но бы­ла скорбь, пе­чаль, вопль и плач ве­ли­кий. В этом го­ро­де жи­ли лю­ди невер­ные – идо­ло­по­клон­ни­ки, здесь же жил и сам царь их.

Од­на­жды жи­те­ли го­ро­да то­го, со­брав­шись вме­сте, от­пра­ви­лись к сво­е­му ца­рю и ска­за­ли ему:

– Что нам де­лать, ибо вот мы по­ги­ба­ем от змея то­го?

Он же от­ве­тил им:

– Я вам со­об­щу то, что мне от­кро­ют бо­ги.

За­тем царь по на­уче­нию жи­ву­щих в идо­лах бе­сов, гу­би­те­лей душ че­ло­ве­че­ских, воз­ве­стил им та­кое ре­ше­ние: ес­ли они не хо­тят по­ги­бать все, то пусть да­ют в пи­щу то­му змею каж­дый день по жре­бию сво­их де­тей, сы­но­вей или до­че­рей. При этом царь при­ба­вил:

– Ко­гда дой­дет оче­редь до ме­ня, то и я, хо­тя и имею од­ну толь­ко дочь, но и ее от­дам.

Жи­те­ли то­го го­ро­да при­ня­ли этот со­вет цар­ский или, луч­ше ска­зать, бе­сов­ский и да­ва­ли все, как важ­ные, так и неваж­ные граж­дане, каж­дый день на съе­де­ние змею од­но­го из сы­но­вей и до­че­рей сво­их, хо­тя весь­ма со­жа­ле­ли и пла­ка­ли о них. От­да­ва­е­мых на съе­де­ние змею ста­ви­ли на бе­ре­гу озе­ра, на­ря­див в луч­шие одеж­ды; змей же тот, вы­хо­дя из озе­ра, по­хи­щал их и съе­дал.

Ко­гда оче­редь обо­шла всех лю­дей то­го го­ро­да, они при­шли к са­мо­му ца­рю и ска­за­ли ему:

– Вот, царь, по тво­е­му со­ве­ту и по­ста­нов­ле­нию от­да­ва­ли мы де­тей сво­их змею. Оче­редь уже обо­шла всех. Что же те­перь ты нам по­ве­лишь де­лать?

Царь от­ве­тил им на это:

– От­дам и я дочь свою, хо­тя она у ме­ня и един­ствен­ная. По­том я вам со­об­щу, что нам от­кро­ют бо­ги.

По­звав к се­бе свою дочь, царь ве­лел ей укра­сить­ся как мож­но луч­ше; он весь­ма со­жа­лел ее и пла­кал об ней со всем до­мом сво­им, но ни­как не мог на­ру­шить то­го по­ста­нов­ле­ния, как бы бо­же­ствен­но­го, со­об­щен­но­го бе­са­ми. При­го­то­вясь от­пра­вить дочь свою на съе­де­ние змею, царь смот­рел на нее с вы­со­ты сво­е­го двор­ца и со сле­за­ми на гла­зах про­во­жал ее взо­ром сво­им.

Де­ви­ца меж­ду тем бы­ла по­став­ле­на на обыч­ном ме­сте на бе­ре­гу озе­ра. Ожи­дая смерт­но­го ча­са, в ко­то­рый змей, вы­шед из озе­ра, по­жрет ее, она горь­ко ры­да­ла.

По про­мыш­ле­нию Бо­га, хо­тя­ще­го спа­се­ния всех, бла­го­из­во­лив­ше­го спа­сти и го­род тот от по­ги­бе­ли ду­шев­ной и те­лес­ной, в это вре­мя к то­му ме­сту подъ­е­хал на коне свя­той ве­ли­ко­му­че­ник Ге­ор­гий, во­ин Ца­ря Небес­но­го, имев­ший в ру­ке ко­пье.

Уви­дев де­ви­цу, сто­яв­шую у озе­ра и горь­ко пла­кав­шую, он спро­сил ее:

– Для че­го ты здесь сто­ишь и об чем пла­чешь?

Она же от­ве­ти­ла ему:

– Доб­рый юно­ша! Бе­ги ско­рее от­сю­да на сво­ем коне, чтобы не по­гиб­нуть вме­сте со мною.

Свя­той же ска­зал ей:

– Не бой­ся, де­ви­ца, но ска­жи мне, че­го ты ждешь в при­сут­ствии все­го на­ро­да, смот­ря­ще­го на те­бя?

Де­ви­ца от­ве­ти­ла ему:

– Слав­ный юно­ша! Я ви­жу, что ты му­же­стве­нен и храбр. Но для че­го ты же­ла­ешь уме­реть со мною? Бе­ги ско­рее от это­го ме­ста!

Свя­той же ска­зал ей:

– Нет, я не отъ­еду от это­го ме­ста до тех пор, по­ка ты не рас­ска­жешь мне, для че­го ты здесь сто­ишь, об чем пла­чешь и ко­го ты здесь до­жи­да­ешь­ся.

По­сле это­го де­ви­ца рас­ска­за­ла ему всё по по­ряд­ку и про змея, и про се­бя.

Свя­той Ге­ор­гий ска­зал ей:

– Не бой­ся, де­ви­ца, по­то­му что я име­нем Гос­по­да мо­е­го, Бо­га ис­тин­но­го, спа­су те­бя от змея.

Она же от­ве­ти­ла ему:

– Доб­лест­ный во­ин. За­чем ты же­ла­ешь по­гиб­нуть со мною? Бе­ги и спа­сай се­бя са­мо­го от горь­кой смер­ти. До­ста­точ­но и то­го, ес­ли я од­на умру здесь, тем бо­лее, что и ме­ня ты не спа­сешь от змея, и сам по­гиб­нешь.

В то вре­мя как де­ви­ца го­во­ри­ла эти сло­ва свя­то­му, вдруг из озе­ра по­явил­ся страш­ный змей и на­пра­вил­ся к обыч­ной сво­ей пи­ще.

Уви­дав его, де­ви­ца за­кри­ча­ла гром­ким го­ло­сом:

– Бе­ги, че­ло­век, вот змей уже идет!

Свя­той же Ге­ор­гий, осе­нив се­бя крест­ным зна­ме­ни­ем и при­звав Гос­по­да, со сло­ва­ми: «во имя От­ца, и Сы­на, и Свя­то­го Ду­ха», – устре­мил­ся на коне сво­ем на змея, по­тря­сая ко­пьем и, уда­рив змея с си­лою в гор­тань, по­ра­зил его и при­жал к зем­ле; конь же свя­то­го по­пи­рал змея но­га­ми. За­тем свя­той Ге­ор­гий при­ка­зал де­ви­це, чтобы она, свя­зав змея сво­им по­я­сом, по­ве­ла его в го­род, сми­рен­но­го, как пса; на­род же с удив­ле­ни­ем взи­рая на змея, вле­ко­мо­го де­ви­цею, об­ра­тил­ся от стра­ха в бег­ство. Свя­той же Ге­ор­гий ска­зал на­ро­ду:

– Не бой­тесь, толь­ко упо­вай­те на Гос­по­да Иису­са Хри­ста и ве­руй­те в Него, ибо это Он по­слал ме­ня к вам для то­го, чтобы спа­сти вас от змея.

За­тем свя­той Ге­ор­гий убил змея то­го ме­чем по­сре­ди го­ро­да. Жи­те­ли же го­ро­да то­го, из­влек­ши труп змея за го­род, со­жгли его.

По­сле это­го царь и на­род, жив­ший в го­ро­де том, уве­ро­ва­ли в Гос­по­да Иису­са Хри­ста и при­ня­ли Свя­тое Кре­ще­ние: кре­стив­ших­ся бы­ло 25000 че­ло­век, не счи­тая жен­щин и де­тей. На том ме­сте впо­след­ствии бы­ла по­стро­е­на цер­ковь, весь­ма об­шир­ная и кра­си­вая, во имя Пре­чи­стой Де­вы Ма­рии, Дще­ри Ца­ря Небес­но­го, Бо­га От­ца, Ма­те­ри Сы­на Его и Неве­сты Ду­ха Свя­то­го, – а так­же в честь свя­то­го по­бе­до­нос­ца Ге­ор­гия, со­хра­ня­ю­ще­го Цер­ковь Хри­сто­ву и вся­кую ду­шу пра­во­вер­ную по­мо­щью сво­ею от неви­ди­мо­го по­гло­ти­те­ля в без­дне адской, а так­же и от гре­ха – как от змея смер­то­нос­но­го, – по­доб­но то­му как он из­ба­вил упо­мя­ну­тую де­ви­цу от змея ви­ди­мо­го^[23].

Слу­чи­лось здесь так­же и некое но­вое чу­до. Ко­гда бы­ла освя­ще­на эта цер­ковь в честь Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы и свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия, то­гда в зна­ме­ние из­ли­ва­е­мой здесь бла­го­да­ти Бо­же­ствен­ной из ал­та­ря этой церк­ви ис­тек ис­точ­ник во­ды жи­вой, ис­це­ля­ю­щий вся­кую бо­лезнь всех с ве­рою при­те­ка­ю­щих в сла­ву Са­мо­го Ца­ря сла­вы (у Ко­то­ро­го – ис­точ­ник жиз­ни веч­ной), Бо­га в Тро­и­це, От­ца и Сы­на и Свя­то­го Ду­ха, хва­ли­мо­го во свя­тых Сво­их во ве­ки. Аминь.
При­ме­ча­ния

^[a] Лид­да, или Ди­оспо­лис, – го­род в Па­ле­стине, в рав­нине Са­рон­ской, в пре­де­лах ко­ле­на Ве­ни­а­ми­но­ва.

^[b] Рам­ла – го­род в Па­ле­стине, неда­ле­ко от Иоп­пии.

^[c] От Ге­ор­ги­ев­ской церк­ви не уце­ле­ло до на­сто­я­ще­го вре­ме­ни ни­ка­ких остат­ков.

^[d] Ти­ун – упра­ви­тель от кня­зя, низ­ший су­дья; а здесь – как над­смотр­щик при кня­же­ской от­рой­ке.

^[e] Но­га­та – род древ­не­рус­ской мо­не­ты, рав­няв­шей­ся по­ло­вине чет­вер­та­ка, т. е. 12,5 коп.

^[f] Ила­ри­он – пер­вый мит­ро­по­лит на Ру­си из при­род­ных рус­ских. Он из­бран был са­мим кня­зем и со­бо­ром епи­ско­пов и по­чтен са­ном мит­ро­по­ли­та за свою по­движ­ни­че­скую жизнь и учи­тель­ность; управ­лял Рус­скою Цер­ко­вию с 1051–1054 г. Им на­пи­са­но «Сло­во о За­коне и Бла­го­да­ти», «Ис­по­ве­да­ние ве­ры», а так­же со­хра­ни­лись и дру­гие по­учи­тель­ные по­сла­ния его и сло­ва.

^[g] Этот же празд­ник свя­то­му Ге­ор­гию 26 но­яб­ря су­ще­ство­вал, как и до­се­ле су­ще­ству­ет, и в Гре­ции, так­же по слу­чаю освя­ще­ния в честь се­го свя­то­го од­ной гре­че­ской церк­ви.

^[1] Им­пе­ра­тор Дио­кли­ти­ан, ярый го­ни­тель хри­сти­ан­ства, цар­ство­вал с 284 г. по 306 г.

^[2] Апол­лон – один из наи­бо­лее по­чи­та­е­мых гре­ко-рим­ских язы­че­ских бо­гов. Апол­лон счи­тал­ся бо­гом солн­ца и ум­ствен­но­го про­све­ще­ния, а так­же охра­ни­те­лем об­ще­ствен­но­го бла­го­по­лу­чия и пред­ска­за­те­лем бу­ду­ще­го.

^[3] Во всех за­труд­ни­тель­ных слу­ча­ях жиз­ни язы­че­ские им­пе­ра­то­ры име­ли обы­чай об­ра­щать­ся за со­ве­том к жре­цам – слу­жи­те­лям идо­лов, ко­то­рые буд­то бы от­кры­ва­ли им во­лю бо­гов. Осо­бен­но раз­вит был этот обы­чай в древ­ней Гре­ции. Здесь меж­ду про­чим сла­вил­ся дель­фий­ский ора­кул (про­ри­ца­ли­ще), где име­лись спе­ци­аль­ные жен­щи­ны – пред­ска­за­тель­ни­цы (пи­фии).

^[4] На тре­нож­ни­ки са­ди­лись язы­че­ские жре­цы, ко­гда во­про­ша­ли сво­их бо­гов.

^[5] Ни­ко­ми­дия – боль­шой в древ­но­сти ма­ло­азий­ский го­род, на­хо­див­ший­ся в се­ве­ро-во­сточ­ном уг­лу за­ли­ва, об­ра­зу­е­мо­го Мра­мор­ным мо­рем. Свое на­зва­ние этот го­род по­лу­чил от име­ни сво­е­го ос­но­ва­те­ля, вифин­ско­го ца­ря Ни­ко­ме­да 1-го, жив­ше­го в 3-м в. до Р. Хр. Ныне на ме­сте неко­гда слав­ной Ни­ко­ми­дии на­хо­дит­ся неболь­шое ме­стеч­ко Ис­мид.

^[6] Кап­па­до­кия – ма­ло­азий­ская об­ласть.

^[7] Три­бун – на­чаль­ник вой­ска.

^[8] Ко­мит – у древ­них рим­лян стар­ший во­е­на­чаль­ник, со­про­вож­дав­ший им­пе­ра­то­ра в его пу­те­ше­стви­ях. Так как ко­ми­ты со­став­ля­ли сви­ту им­пе­ра­то­ра и вме­сте с тем бы­ли его со­вет­ни­ка­ми, то долж­ность эта счи­та­лась очень по­чет­ною.

^[9] Пре­тор – го­род­ской су­дья.

^[10] Ста­дия – ме­ра дли­ны; рав­ня­лась при­бли­зи­тель­но 88 на­шим са­же­ням.

^[11] Т.е. Иису­са Хри­ста.

^[12] Кон­чи­на св. ве­ли­ко­му­че­ни­ка Ге­ор­гия по­сле­до­ва­ла в 304 г. В 4-м ве­ке в честь свя­то­го Ге­ор­гия бы­ла по­стро­е­на в Ри­ме цер­ковь, в ко­то­рой хра­нит­ся часть мо­щей его, его ко­пье и хо­ругвь.

^[13] Ост­ров Ми­ти­ле­на на­хо­дил­ся в се­вер­ной ча­сти Сре­ди­зем­но­го мо­ря.

^[14] Ага­ряне – то же, что са­ра­ци­ны. Име­нем ага­рян обо­зна­ча­лось пер­во­на­чаль­но ко­чу­ю­щее пле­мя ара­вий­ских бе­ду­и­нов, по пре­да­нию, про­ис­шед­ших от Ага­ри, ра­бы­ни Ав­ра­амо­вой. Но впо­след­ствии это на­име­но­ва­ние бы­ло рас­про­стра­не­но хри­сти­ан­ски­ми пи­са­те­ля­ми на всех ара­бов во­об­ще, а так­же и на му­суль­ман.

^[15] Крит – один из боль­ших ост­ро­вов Сре­ди­зем­но­го мо­ря; он на­хо­дит­ся в во­сточ­ной ча­сти Сре­ди­зем­но­го мо­ря, к югу от Гре­ции. За 1000 лет до Р. Хр. здесь по­се­ли­лись вы­ход­цы из Гре­ции. В 70-х го­дах по Р. Хр. Крит по­пал во власть рим­лян. На­чи­ная с 650 г. по Р. Хр. Крит силь­но стра­дал от на­бе­гов са­ра­цин, овла­дев­ших ост­ро­вом с 823 г. В на­сто­я­щее вре­мя Крит на­хо­дит­ся под вре­мен­ным управ­ле­ни­ем гре­че­ско­го ко­ролев­ско­го до­ма (под на­блю­де­ни­ем ев­ро­пей­ских дер­жав).

^[16] Ав­ва­кум – вось­мой из чис­ла так на­зы­ва­е­мых «ма­лых про­ро­ков». Его про­ро­че­ское слу­же­ние от­но­сят ко вре­ме­нам ца­ря Ма­нас­сии (с 699 г. по 644 г. до Р. Хр.). Кни­га, на­пи­сан­ная им, со­сто­ит из трех глав. Ве­ли­че­ствен­ная песнь – мо­лит­ва про­ро­ка Ав­ва­ку­ма, на­хо­дя­ща­я­ся в 3-ей гла­ве его кни­ги, по­слу­жи­ла ос­но­ва­ни­ем 4-ой пес­ни цер­ков­ных ка­но­нов. Она со­дер­жит в се­бе жи­вое изо­бра­же­ние мо­гу­ще­ства Бо­жия и непо­стыд­ной на­деж­ды на Бо­га пра­вед­ни­ка. – Па­мять св. Ав­ва­ку­ма со­вер­ша­ет­ся 2 де­каб­ря. Св. Ав­ва­кум про­слав­ля­ет­ся Цер­ко­вью как тай­но­ве­дец, пред­сто­яв­ший «на бо­же­ствен­ной стра­же».

^[17] Ва­си­лий I (Ма­ке­до­ня­нин) цар­ство­вал с 867 г. по 886 г.

^[18] Кипр – на­хо­дит­ся в се­ве­ро-во­сточ­ном уг­лу Сре­ди­зем­но­го мо­ря.

^[19] Ма­ло­азий­ская об­ласть.

^[20] Кон­стан­тин 7-ой Пор­фи­ро­род­ный, сын Льва 6-го Муд­ро­го, цар­ство­вал с 912 г. по 969 г.

^[21] Т.е. рав­но­имен­но­го, но­ся­ще­го оди­на­ко­вое имя.

^[22] Бей­рут (или Бе­рит) – в древ­но­сти важ­ней­ший го­род фини­ки­ян.

^[23] На ос­но­ва­нии это­го по­вест­во­ва­ния свя­той ве­ли­ко­му­че­ник Ге­ор­гий ча­сто изо­бра­жа­ет­ся на ико­нах в об­ра­зе всад­ни­ка, си­дя­ще­го на бе­лом коне и по­ра­жа­ю­ще­го ко­пьем страш­но­го змея. Изо­бра­же­ние св. Ге­ор­гия на коне, как знак по­бе­ды, усво­е­но на­ше­му оте­че­ствен­но­му гер­бу, а так­же и зна­ку от­ли­чия, воз­ла­га­е­мо­му на грудь пра­во­слав­но­го во­и­на за его рат­ные по­дви­ги. – Свя­той ве­ли­ко­му­че­ник Ге­ор­гий счи­та­ет­ся у нас пре­иму­ще­ствен­ным охра­ни­те­лем пас­ту­хов и стад на том ос­но­ва­нии, что по пре­став­ле­нии сво­ем он неод­но­крат­но ока­зы­вал по­мощь ближ­ним, яв­ля­ясь на коне. По­это­му в Ге­ор­ги­ев или, по про­сто­ре­чию, в Его­рьев день бла­го­че­сти­вые жи­те­ли сел и де­ре­вень Рос­сии вы­го­ня­ют обык­но­вен­но впер­вые по­сле зи­мы свой скот на паст­би­ще, при­чем со­вер­ша­ют св. ве­ли­ко­му­че­ни­ку мо­леб­ствие с окроп­ле­ни­ем св. во­дою пас­ту­хов и стад.

ПО МАТЕРИАЛАМ ПРАВОСЛАВНОЙ ПРЕССЫ

Просмотры (62)