Профессор, протоиерей Глеб Каледа. Плащаница Господа нашего Иисуса Христа

Открывая рубрику, целиком посвященную чудесному и мистическому опыту христианства, мы сознательно решили раскрывать эту тему сухо и строго научно. Хотя среди наших читателей все же наверняка найдутся люди, которые даже самому научному доказательству противопоставят вечный и «неотразимый» аргумент: «Этого не может быть, потому, что этого не может быть никогда».

И начинаем мы рассказ о христианских чудесах с публикации работы профессора, доктора наук, протоиерея Глеба Каледы, посвященной знаменитой ‘Туринской плащанице». Сама личность отца Глеба является, если можно так выразиться, феноменом. Хотя, вопреки расхожему мнению, история православия полна именами больших ученых (достаточно вспомнить, например, о. Луку Войно-Ясенецкого, православного священника, замечательного хирурга, получившего Сталинскую премию за научный труд по гнойной хирургии).

Работу отца Глеба Каледы мы намерены напечатать (в сокращении) в двух номерах. Хотим сразу пояснить тем читателям, которые помнят публикацию о Плащанице в журналах «Наука и жизнь» и «Наука и религия», что речь здесь идет о принципиально ином подходе к данной проблеме. Работа профессора Каледы написана уже после появления тех публикаций, и с учетом факта их появления.

Поскольку речь идет о статье священника и ученого одновременно, нам кажется немаловажным дать краткую биографическую справку о Глебе Александровиче Каледе.

 

Отец Глеб Каледа (2.12.1921 — 1.11.1994)

Глеб Александрович Каледа родился в 1921 г. в Петрограде в православной семье (с 1927 г. семейст­во живет в Москве). Он был старшим сыном. Его отец, Александр Васильевич, крупный экономист, и мать, Александра Романовна, принимали живое участие в жизни Церкви.

С начала Великой Отечественной войны Глеб Кале­да был призван в армию, в декабре 1941 г. попал на фронт и находился в действующей армии до сен­тября 1945 г. Он был радистом, гвардии рядовым ра­кетных войск, участвовал в сражениях на Волховском и Воронежском фронтах, в Сталинград­ской битве — с первого до последнего ее дня, а за­тем — Курская дуга и штурм Кенигсберга. Награжден шестнадцатью орденами и медалями, в том числе орденом Красного Знамени, двумя орде­нами Отечественной войны II степени, медалью «За отвагу». В 1945 г. поступил в Московский геолого­разведочный институт и окончил его в 1951 г. с от­личием; в 1954 г. защитил кандидатскую диссертацию, в 1981 г. — докторскую, в 1987 г. стал профессором.

С 1961 г. был заведующим Отделом литологии кол­лекторов Всесоюзного научно-исследовательского геологоразведочного нефтяного института. Профес­сор Каледа воспитал несколько поколений отечест­венных геологов, опубликовал более 170 научных работ.

В 1972 г. Г.А.Каледа был тайно рукоположен во иереи (священники) митрополитом Ярославским и Ростовским Иоанном (Вендландом). Алтарь домаш­ней церкви о. Глеба был освящен во имя Всех свя­тых, в земле Российской просиявших. В 1990 г. по благословению Святейшего Патриарха Алексия II стал священником Московской епархии.

В 1951 г. Г.А.Каледа женился на Лидии Владимиров­не Амбарцумовой, дочери своего первого духовни­ка, расстрелянного в 1937 г. в Бутово. Среди их шестерых детей — священник, инокиня, врачи и уче­ные.

Заведовал сектором в Отделе религиозного образо­вания и катехизации; основал Катехизаторские курсы, преобразованные затем в Свято-Тихонов­ский Православный богословский институт. Занимался лекционной деятельностью в Москве и во многих городах России. Стал первым московским священником, работавшим в тюрьмах, первым на­стоятелем тюремного храма; крестил, катехизиро-вал, исповедовал (в том числе — и смертников), служил литургию, просто беседовал… даже венчал, и сам помогал девушкам «с воли» обвенчаться с за­ключенными.

О. Глеб опубликовал несколько серьезных бого­словских работ, написал толкование на библейское повествование о сотворении мира и почти закончил книгу «Домашняя церковь». Он продолжал работать до самого последнего дня, перенося свою тяжелую болезнь с мужеством и верой.

Все, кому посчастливилось знать о. Глеба Каледу, запомнят его как удивительно доброго и мудрого человека. Он имел мягкий и живой характер, яр­кий и пытливый ум и при этом был бесконечно серьезным и глубоким в общении с людьми.

Профессор, протоиерей Глеб Каледа. Плащаница Господа нашего Иисуса Христа

«Се, лежит Сей на падение и восстание многих в Израиле и в знамение пререкаемое»

Лк 2:34 1) Эпиграф в переводе еп. Кассиана (Безобразова).

 

В течение нескольких веков в соборе итальянского города Турина хранится большое полотно длиною 4,3 м, шириною 1,1 м. На его желтовато-белом фоне выступают расплывчатые пятна коричневых тонов — издали в расположении этих пятен вырисовываются неясные очертания человеческой фигуры и мужского лица с бородой и с длинными волосами. Предание гласит, что это Плащаница Самого Иисуса Христа.

Для западноевропейского обывателя второй половины XIV в. она появилась «неизвестно откуда» в местечке Лирей под Парижем, в имении графа Жоффруа де Шарни. Смерть графа скрыла тайну ее появления во Франции. В 1375 г. она была выставлена в местной церкви как истинная Плащаница Христова. Это привлекло в храм множество паломников. Тогда же возникли сомнения в ее подлинности. Местный епископ Анри де Пуатье порицал настоятеля храма за выставление ее как подлинной Плащаницы Христовой. Его преемник, Пьер д’Арси, получил от папы Климента VII разрешение выставлять Плащаницу как обычную икону, но не как истинную погребальную пелену Спасителя.

Одна из наследниц графа де Шарни подарила Плащаницу своей подруге герцогине Савойской, супруг которой, Людовик I Савойский, построил в городе Шамбери прекрасный храм для реликвии. Впоследствии Савойская династия воцарилась в Италии.

Хотя в разных городах показывались подложные плащаницы, но только эта воспринималась массовым народным сознанием как истинная. Она трижды горела и чудом сохранилась. Чтобы отчистить от копоти и убедиться в ее ненарисованности, ее несколько раз варили в масле, стирали, — изображение оставалось.

В 1578 г. престарелый архиепископ Милана Карл Борромео, причисленный католической церковью к лику святых, пошел зимой из Милана в Шамбери на поклонение Святой Плащанице. Чтобы избавить старца от перехода через зимние Альпы, Плащаницу вынесли ему навстречу. Встреча произошла в Турине, в соборе св. Иоанна Крестителя, где она по благословению владыки и покоится в настоящее время. В XVIII в. революционные войска Франции под командованием Бонапарта разрушили сбор в Шамбери, где некогда хранилась святыня, а Турин оказался в стороне от всех бурных событий и до сих пор хранит святыню всего христианского мира.

В 1898 г. в Париже проходила международная выставка. религиозного искусства₄ На нее привезли и Плащаницу из Турина, представив ее как плохо сохранившееся творение древних христианских художников. Плащаницу повесили высоко над аркой, а перед закрытием выставки решили сфотографировать. 28 мая арехолог и фотограф-любитель Секондо Пиа сделал два снимка. Один негатив оказался испорченным, а другой, размером 60×50 см, вечером того же дня он опустил в проявитель и оцепенел: на темном фоне негатива выявлялся позитивный фотографический портрет Христа Спасителя — Лик с неземным выражением красоты и благородства. Всю ночь просидел Секондо Пиа в благоговейном созерцании, не отрывая глаз от портрета так неожиданно представшего у него в доме Христа Спасителя.

«Святая Плащаница Христова, — размышлял он, — сама каким-то невообразимым образом представляет собою фотографически точный негатив; да еще с огромным духовным содержанием! Этой Святой Плащанице, этому удивительному в человеческий рост негативу гораздо больше тысячи лет. А ведь нашей-то новоизобретенной фотографии всего лишь 69 лет!.. Тут, в этих коричневых отпечатках из Гроба Господня, кроется необъяснимое чудо». (С.Пиа опубликовал свои воспоминания о фотографировании Туринской плащаницы в 1907 г. Отрывки из них цитировались разными авторами)

Каков был смысл явления Святой Плащаницы в конце XIX в.?

Это было время, когда человечество заметно отходило от веры. Мировоззрением становилась наука… В разговорах часто употреблялась формула «наука доказала».

Вершиной… антихристианской якобы научной литературы были труды профессора теологии и истории Дрэвса. Он доказывал, что никакого Иисуса из Назарета не было, что Христос и другие евангельские персонажи вроде Пилата и т. д. — это мифические личности без каких-либо реальных исторических первообразов, что Христос — это народный миф о Солнце. Его книга встретила радостно-сочувственный прием в широких кругах общества. Долгое время в советских изданиях и школах утверждалось: наука доказала, что Христос — это миф.

Пользуясь методом Дрэвса, остроумный француз Прево с еще большей логической убедительностью доказал, что Наполеон — французский народный миф о могуществе и испепеляющей силе Солнца. В самом деле! Он взошел на востоке от Франции (родился на о. Корсика), закатился в Атлантическом океане (умер на о. Святой Елены), имел двенадцать маршалов, что означает двенадцать знаков Зодиака. Он даже воскресал — известные 100 дней Наполеона. Дрэвсу поверил, — работу Прево кое-кто воспринял как пародию на сочинение Дрэвса, — слишком близок был Наполеон, — для большинства эта работа осталась неизвестной. (…)

Таким образом, можно утверждать, что открытие образа Христа на Туринской плащанице является чудом, отвечающим потребностям времени…

Секондо Пиа воспринял явление Христа на фотографической пластинке как чудо. В благоговении он просидел перед явившимся ему Образом всю ночь: «Христос пришел к нам в дом». В ту памятную ночь он отчетливо понял, что Плащаница нерукотворна, что ни один художник древности, не имея никаких представлений о негативе, не мог бы ее нарисовать, сделав по существу почти невидимый негатив.

Позже Туринскую плащаницу многократно снимали в раз­личных лучах спектра от рентгеновского до инфракрасного излучения. Изучением ее занимались криминалисты, судеб­но-медицинские эксперты, врачи, искусствоведы, историки, химики, физики, ботаники, палеоботаники, нумизматы. Со­зывались международные синдологические конгрессы (от слова sindone, что значит плащаница).

Всеобщим для ученых разных взглядов и национальностей стало убеждение, что Туринская плащаница нерукотворна, не является произведением художника и несет на себе при­знаки глубокой древности. Придирчивые криминалисты не нашли на Плащанице ничего, что опровергало бы евангель­ский рассказ о страданиях, крестной смерти, погребении и воскресении Христа; исследования ее лишь дополняют и уточнят повествования четырех евангелистов. (Это отмечают все исследователи Туринской плащаницы. Станислав Валишевский составил таблице сопоставлений евангельских повествований и «свидетельств» Туринской плащаницы (список литературы будет опубликован во второй частица с.27). Кто-то назвал Туринскую плащаницу «Пятым Евангелием».)

И вот во время этого нарастающего триумфа, в конце 1988 г. появилось сенсационное сообщение: по данным радиоугле­родного метода возраст Туринской плащаницы всего 600-730 лет, то есть датировать ее следует не началом христианской эры, а средневековьем — 1260-1390 гг.

Архиепископ Туринский принял эти результаты и заявил, что ни он, ни Ватикан никогда не рассматривали св. Плаща­ницу как реликвию, а относились к ней как к иконе.

Многие с облегчением и злорадством вздохнули: «Миф рас­сеялся». Хотя неоднократно доказывалось, что Плащаница нерукотворная, снова появились попытки приписать ее кис­ти Леонардо да Винчи или какого-то другого великого ху­дожника. (Авторы таких заметок в популярных журналах не задумываются над тем, как мог художник средневековья написать образ в виде негатива, когда еще не было никаких представлений о фотографии, не говоря о психолого-технологических трудностях рисовать тени светлыми; для кого он писал, какую цель преследовал, когда шел на сознательную мистификацию, как бы предвидя все законы и правила фотографирования).

Кроме того, Плащаница отражает такие анатомические детали человеческого тела, которые не были известны средневековым мастерам. Наконец, на Туринской плащанице нет следов красок, связанных с изображением. Только в одном месте с краю она была слегка испачкана краской, может быть, тогда, когда Дюрер писал с нее копию в 1516 г.

Появилась идея, что средневековые христиане-фанатики разыграли погребение Христа с одним из своих единоверцев и таким образом получили нерукотворное изображение. На эту идею из-за ее абсурдности не обратили внимание даже атеисты.

В связи с радиоуглеродной датировкой встают вопросы: 1) яв­ляются ли исходные аналитические данные и проведенные по ним расчеты корректными; 2) как результаты последних соотносятся со всеми остальными данными, прямо или кос­венно относящимися к проблеме происхождения и возраста Туринской плащаницы.

1. Первым фактом, однозначно говорящим в пользу древнего ближневосточного происхождения Плащаницы, является са­ма ткань — это льняное полотно, тканное зигзагом 3 на 1. Та­кие ткани изготовлялись на Ближнем Востоке, в частности, в Сирии в течение II—I вв. до Р.Х. и до конца I в. по Р.Х. и пол­учили название «Дамаск». В более ранние и поздние времена они неизвестны. Они стоили дорого. Использование для Плащаницы Дамаска свидетельствует о состоятельности Иосифа, что отмечено в Евангелии («богатый человек из Аримафеи» — Мф 27\57), и его уважении к Распятому. Кроме льна, в составе ткани обнаружено несколько волокон хлопка переднеазиатского вида.

Принимая радиоуглеродные расчеты возраста Плащаницы и ее позднехристианское европейское происхождение, мы обязаны объяснить, откуда и как появилась в XIII-XIV вв. ткань, сделанная способом, утраченным более тысячи лет назад. Каким же научным потенциалом должны были обладать «мистификаторы» средних веков, чтобы предусмотреть все эти детали, включая даже использование нитей хлопчатника, произрастающего только в Передней Азии.

2. В пользу древнего возраста Плащаницы свидетельствуют отпечатки монет, которыми были покрыты глаза Покойного. Это очень редкая монета, «лепта Пилата», чеканившаяся только около 30-го г. по Р.Х, на которой надпись «император Тиберий» (TIBEPIOY KAICAPOC) сделана с ошибкой: CAICAPOC. Монеты с такой ошибкой не были известны ну­мизматам до публикации фотографий Туринской плащани­цы. Лишь после этого в разных коллекциях обнаружено пять подобных монет. «Лепта Пилата» датирует наиболее древнюю возможную дату погребения — 30-е гг. по Р.Х. Не­возможно предположить, чтобы фальсификаторы средних веков сообразили (да и физически могли) для изготовления подлога использовать редкие монеты I в. с редчайшими ошибками.

Таким образом, характер ткани и отпечаток на Плащанице «лепты Пилата» позволяют определять ее возраст между примерно тридцатыми годами и концом I в. по Р.Х., что вполне укладывается в хронологию Нового Завета.

3. Свидетельствует о древности Плащаницы и детальная точность соблюдения обряда римской казни через распятие и еврейского похоронного ритуала, которые стали известны в результате археологических раскопок лишь последних де­сятилетий. Особую научную ценность представляют остан­ки некоего Иоаханна, подробно описанные в труде Дж. Вильсона. Такими знаниями в средние века, конечно, не об­ладали. Некоторые детали представлялись в средневековье иначе; в частности, вбивание гвоздей не в ладони, как это изображается на иконах, в том числе и средневековых, а в запястье. Отметим, что след от гвоздя на Плащанице по фор­ме и размеру точно соответствует форме и размерам гвоздя, хранящегося в церкви Святого Креста в Риме и по преданию являющегося одним из гвоздей, которыми был распят Хри­стос.

Неужели для создания подлога фальсификаторы изу­чали гвозди разных эпох и разного назначения или, зная о гвозде церкви Святого Креста, нарисовали соответствующие раны или изготовили подобные гвозди, чтобы распять свою жертву?

4. Противники древнего происхождения Плащаницы обычно апеллируют к якобы отсутствию каких-либо достоверных исторических упоминаний о Плащанице до 1351 г., когда она была выставлена в храме местечка Лирей. Однако в Визан­тии в отличие от Западной Европы о ней хорошо знали и относились к ней как к величайшей святыне. Об этом свиде­тельствуют многочисленные исторические документы.

В древней мозарабской литургии, восходящей, по преданию, к святому апостолу Иакову, брату Господню, говорится: «Петр и Иоанн поспешили вместе ко гробу и увидели на пе­ленах ясные следы, оставленные Тем, Кто умер и воскрес».

По преданию, Плащаница какое-то время хранилась у свя­того апостола Петра, а затем передавалась от ученика к ученику. В сочинениях доконстантиновой эпохи она практи­чески не упоминается, ибо это была слишком большая свя­тыня, и сведения о ней могли бы послужить поводом для поисков ее языческими властями и привести к ее уничтоже­нию. При частых тогда гонениях уничтожали все предметы христианского культа, особенно книги, и в первую очередь Евангелия, которые прятались в потаенных местах и вносились для чтения в молитвенные собрания только на краткое время. (Имеется мнение, что Плащаница Иисуса Христа длительное время хранилась в Эдессе (совр. юго-восточная Турция), у потомков царя Абгара (Авгаря)) торжества христианства при императоре Константине упоминания о Плащанице довольно многочисленны.

Известно, что сестра императора Феодосия II святая Пульхерия в 436 г. поместила Плащаницу Христа в базилику Пре­святой Богородицы во Влахерне, близ Константинополя. О Святой Плащанице упоминает в своем письме святитель Браулин, епископ Сарагосский.

В 640 г. Арнульф, епископ Галльский, в описании своего па­ломничества в Иерусалим упоминает Святую Плащаницу и дает ее точное измерение. О пребывании Святой Плащани­цы в Иерусалиме в первых годах IX в. свидетельствует Епифаний Монако. Возвращение Святой Плащаницы из Константинополя в Иерусалим в VII в. связано, видимо, с развитием в Византии иконоборчества (635-850 гг.) и опасно­стью ее уничтожения.

В конце XI в. вновь появляются сведения о Святой Плаща­нице из Константинополя. Император Алексий Комнин в письме к Роберту Фландрскому упоминает, что «среди наи­драгоценнейших реликвий Спасителя у него находятся По­хоронные Полотна, найденные в Гробу после Воскресения». Упоминание об «окровавленной Плащанице Христовой» имеется и в Каталоге Царьградских Реликвий настоятеля монастыря Николая Сомундарсена за 1137 г. По свидетельст­ву епископа Вильгельма Тирского, в 1171 г. император Мануил Комнин показывал ему и королю Иерусалимскому Аморину I Святую Плащаницу Христову, хранившуюся тог­да в базилике Буклеона в Константинополе.

Особую ценность имеет сообщение Николая Мазарита, спас­шего Святую Плащаницу от огня во время бунта импера­торской гвардии в 1201 г. «Похоронные Ризы Господни. Они из полотна и еще благоухают помазанием; они воспротивились разложению потому, что закрывали и одевали нагое, миррой осыпанное, Тело Беско­нечного в смерти». Мазарита поразило то, что Христос на Плащанице совершенно нагой — такой вольности не мог себе позволить никакой христиан­ский художник.

Свидетельство об исчезновении Плащаницы из Константинополя во время разгрома города в 1204 г. крестоносцами дает летописец IV Крестового похода Робер де Клари: «И среди других был монастырь, известный под именем Пресвятой Девы Марии Влахернской, где хранилась Плащаница, которой наш Господь был обернут. Каждую пятницу эта Плащаница была выносима и поднималась для поклонения так хорошо, что было возможно видеть Лик нашего Господа. И никто, будь то грек или франк, дальше не знал, что случилось с этой Плащаницей после разгрома и расхищения города».

После исчезновения Плащаницы из Константинополя ее ис­тория полна событиями. То она оказывалась в безвестности, то появлялась неизвестно откуда; ее похищали, она неодно­кратно горела. Все перипетии ее судьбы в настоящее время подробно прослежены историками.(Хронологическую таблицу истории Туринской плащаницы с 30-х гг. I в. до синдологической конференции в 1977 г. в Альбукерке (США) дает в своей большой работе Дж. Вильсон).

5. состава пыльцы, собранной с ткани Туринской плащаницы и изученной ботаником фреем, выступившим с докладом в Альбукерке в 1977 г, подтверждает пребывание Святой Плащаницы в Палестине и переносы ее в Византию и Европу. В составе пыльцы преобладают либо собственно палестинские формы, либо встречающийся кроме окрестно­стей Иерусалима и в соседних странах (39 видов из 49). Евро­пейские формы представлены единичными видами. Выводы Фрея хорошо согласуются с историческими сведениями о перемещении Плащаницы. Соответствующие карты опубли­кованы в научных изданиях.

Результаты этих исследований исключают европейское про­исхождение Туринской плащаницы. Невозможно предпола­гать, что средневековые фальсификаторы, не имея никаких представлений о современном палинологическом анализе (изучении спор и пыльцы) и опасаясь разоблачений потом­ками, съездили из Европы в Иерусалим и собрали бы там пыльцу растений, растущих только в окрестностях этого го­рода.

Таким образом, на основании всей совокупности данных, кратко изложенных в пяти пунктах, возраст Туринской пла­щаницы датируется очень четко: от 30 до 100 г. по Р.Х, и ближневосточное ее происхождение не может вызывать со­мнений. Этому противоречат лишь данные расчетов ее воз­раста по радиоуглеродному анализу.

Рассмотрим же надежность и обоснованность метода радио­углеродной хронологии применительно к Туринской пла­щанице.

 

( с сокращениями по книге «Глеб Каледа. Плащаница Господа нашего Иисуса Христа. Изд-во Зачатьевский монастырь, М., 1995 г.»)

Просмотры (152)