Попробуй спросить любого встречного, человека знакомого или нет: «Скажи, ты счастлив?» Думаю, мало кто ответит. Скорее, улыбнутся или пожмут плечами. Потому как толком никто и не знает, что это за птица такая – «счастье».

Звонишь поздравить человека с днем рождения и неизменно желаешь ему счастья, то есть того, о чем сам понятия не имеешь. Всякий раз добавляя: «И еще пожелаю тебе радости». А что если мы напрасно разделяем эти два слова – «счастье» и «радость»? Может, это одно и то же?

Трудно сказать. Мы, люди рефлектирующие, всё и постоянно усложняем. Может, в жизни всё значительно проще? А вдруг сложнее? Куриное яйцо на завтрак. Казалось бы, обычное дело.

Люди годами едят яйца на завтрак и так привыкают, что сам процесс поедания яиц превращается в обыденность. Не замечают, как и проглатывают. Почему-то в традиции съедать именно два яйца, а не одно или три. Словно наши предки, положившие начало традиции, изучали диетологию. Но это так, к слову.

В пасхальную ночь после Литургии берешь крашенку, первую попавшуюся, чаще других темно-коричневую от луковой шелухи. Очистишь от скорлупы, сперва понюхаешь, вдохнешь в себя забытый запах и потом только ешь. Медленно. И от всего этого действа, как от таинства, вдруг начинаешь испытывать радость. Как же, вкус и запах праздника.

Спроси в этот момент человека: «Ты счастлив?» Наверняка он улыбнется и, не переставая жевать, утвердительно кивнет головой.

Крашеное яйцо – что это: символ или источник радости? Как-то, будучи в гостях у одного своего знакомого, человека уважаемого, я стал рассматривать сувенирные тарелки из числа тех, что туристы стараются привезти домой на память о совершенных путешествиях. Тарелочек скопилось у него предостаточно. Частично хозяин развесил их по стенам, а многие просто расставил рядами на длинных узких полках. «Ого! Получается, ты объездил весь мир». «Кое-где я действительно побывал, но большей частью это подарки моих друзей.

Когда-то в детстве я коллекционировал почтовые марки. Нравилось мне это дело. Станешь рассматривать марку из какой-нибудь далекой страны и мечтаешь: вот бы там побывать! Теперь вот новое увлечение», – смеется мой знакомый так, словно извиняясь: тарелочки, и тоже со всего света.

Видимо, детские мечты – это то немногое, что остается с нами на всю жизнь. Страшно терять то, что дорого было тогда. Теряя детскость, теряешь самого себя. Взрослый человек такой же ребенок, только с накопившимся отрицательным опытом ошибок и разочарований. А душа всё та же и стареть не собирается. Живет, продолжая на что-то надеяться.

Спросишь себя: душа, чего ты ждешь, о чем мечтаешь? И открывается странный такой парадокс: тебе, взрослому состоявшемуся человеку, снова хочется стать ребенком. Вернуться в детство, радостное и беззаботное.

Смотрю на своих внучек и понимаю: вот сейчас они по-настоящему счастливы, маленькие смешные человечки. И нам, старикам, радостно рядом с ними, потому что и мы с ними вновь начинаем ощущать себя детьми. Время пройдет, они вырастут и будут вспоминать, как они были маленькими, и нас, тех, кто любил их бескорыстно. Только для того, чтобы научиться быть благодарным, сначала нужно потерять тех, кто любил тебя за то, что ты просто есть.

«А это что за сувенир, из какой такой страны?» – спрашиваю моего знакомого и указываю на маленькую невзрачную коробочку, стоящую здесь же, на полочке, между двух тарелочек из Лондона и Душанбе. В реальности две эти столицы отстоят друг от друга на тысячи километров. На полочке моего знакомого между ними расстояния не больше спичечного коробка. Он протягивает руку, осторожно берет коробочку. Смотрит сперва на нее, потом на меня, словно решая, рассказывать мне о ней или нет.

«Я знаю, ты человек пишущий. Возьмешь и опишешь историю этой коробочки, а кто-то станет читать и надо мной посмеется». Повел плечами. «С возрастом становишься сентиментальным». Он открыл коробочку и понюхал ее изнутри. Потом протянул мне: «Возьми, понюхай. Что-нибудь чувствуешь?»

Я добросовестно пытался уловить хоть какие-то запахи, отличные от запаха старой пожелтевшей бумаги, но, как ни старался, ничего у меня не выходило. «Не знаю, ну, может, немного отдает плесенью или пылью». Он в сомнениях: «Я же говорю: надо мной станут потешаться. Скажут: вот старый сентиментальный дурак. Хотя…

Эта история связана с моей дочкой, Анечкой. В тот год ей исполнилось всего шесть лет. Ты помнишь те страшные перестроечные годы и как тогда было трудно. Завод наш закрылся, я потерял работу. А найти хоть что-то подходящее никак не получалось. Жена работала, но денег в семье хватало едва-едва. Я отчаялся, хотя уже уверовал и начинал ходить в церковь.

В тот год я не заметил, как наступило лето и приблизился день моего рождения. Если бы не Анечка. Она подошла ко мне и спросила: – Папа, какой бы ты хотел получить подарок на день своего рождения? Подарок?! Какой еще подарок? Ах да, день рождения.

Вопрос был явно не к месту и так не соответствовал моему внутреннему состоянию, что тут же вызвал во мне раздражение. Первым моим желанием было сказать что-нибудь резкое. В лучшем случае хотелось просто отмахнуться от ребенка. Но я любил мою малышку, потому, переборов себя, улыбнулся и ответил, правда, не без сарказма:

– Если можешь, подари мне радость.

И ребенок принялся за работу. Краем глаза я видел, как она целый день что-то мастерит в своей комнате. Перед тем Анечка выпросила у мамы маленькую коробочку из-под косметики, взяла клей, ножницы и, сходив в магазин, принесла набор цветной бумаги. У меня сердце екнуло: вот, мол, бумагу купила, дополнительные ненужные траты. Сейчас экономить надо, а она тратит.

Заметив, как нерационально девочка раскроила цветную бумагу с целью оклеить коробочку, я не выдержал и набросился на нее с упреками.

Анечка, выслушав мою тираду, ничего не ответила. Сейчас думаю, она, наверно, меня жалела и, понимая то мое состояние, прощала.

В сам день моего рождения утром рано дочь подошла ко мне и торжественно вручила свой подарок. – Папа, здесь то, что принесет тебе радость!

Я вспомнил свое вчерашнее поведение, и мне стало не по себе. Из-за какой-то ерунды накричал на ребенка. А она несмотря ни на что продолжает меня любить. Вот, старается сделать мне приятное.

Взял коробочку, но открывать не спешу. Потряс ее над ухом, рассчитывая услышать и угадать, что в ней может быть такого, что принесет мне радость. Самого заинтриговало. – Странно, но я ничего не слышу…

Анечка улыбается и восторженно смотрит мне в глаза. Как и все маленькие дети, от избытка чувств она не может устоять на месте и начинает слегка пританцовывать.

Наконец я медленно открываю коробочку и, продолжая игру с ребенком, заглядываю одним глазом в приоткрывшуюся щель. И ничего не нахожу. Предполагаю, может, какой-нибудь рисунок притаился где-нибудь на самом ее дне. Снимаю полностью крышечку и обнаруживаю, что коробочка пуста.

Конечно, я и не ожидал от ребенка хоть сколько-нибудь ценного подарка. Но рисунок или просто камушек с узором, что так любят собирать ребятишки, она вполне могла бы и положить. Хоть что-нибудь!

Но коробочка оказалась издевательски пуста. А сама Анечка, казалось, была на самом верху блаженства от произведенного ею эффекта. Чувство раскаяния, посетившее меня всего минуту назад, мгновенно испарилось и сменилось приступом раздражения.

Я почувствовал обиду, словно ребенок, которому вместо долгожданного живого щенка подсунули мягкую игрушку. Мне не только ничего не подарили, но еще и зло надо мной посмеялись.

И кто?! Мой ребенок, о счастье и достатке которого в последнее время все мои мысли. А она мало того, что наслаждается розыгрышем, так еще и продолжает пританцовывать. От множества неудачных попыток найти работу мои нервы находились на таком взводе, что еще секунда-другая – и я бы, не сдерживаясь, заплакал от обиды.

Но взял себя в руки и сам пошел в атаку: – Издеваешься, дрянная девчонка?! Разве ты не знаешь, что в коробочке обязательно должно находиться хоть что-нибудь!

Девочка, прервав веселье, подняла на меня свои большие карие глаза и ответила совершенно серьезно: – А она не пустая, папочка! Ты же сам просил. Я дарю тебе радость! Сегодня утром в эту коробочку я собрала запах твоих любимых бархоток. Тех самых, что растут возле нашей церкви.

От изумления я так и застыл на полуслове. Запах бархоток. Я же сам ее учил, как нужно правильно нюхать бархотки – цветы моего детства. Почему-то именно этими скромными цветами во множестве украшались клумбы моего города. И возле нашего подъезда соседка с первого этажа соорудила под окошком несколько импровизированных цветников, приспособив для этой цели старые автомобильные шины, и в них высаживала всё те же бархотки. Стебель у них коротенький, и если тебе хочется их понюхать, то или вставай на коленки, или срывай цветок с клумбы.

Но жалко ради сиюминутного желания срывать и губить цветок. Потому я делал это по-другому. Можно просто провести ладошкой по разноцветным головкам. А потом, пожалуйста, нюхай свою ладонь, наслаждайся их терпким и одновременно немного горьковатым запахом. Правда, их запах быстро выветривается. Бархотки не полынь: минута, другая – и уже ничего не чувствуется. Но великая вещь опыт. Оказывается, если провести рукой по цветам рано утром, когда на них еще лежит роса, то в этом случае запах, растворяясь в воде, проникает в самые маленькие кожные отверстия и остается в них надолго. А если взять и капнуть каплю утренней росы с бархоток на рукав рубашки или пиджака, то и наслаждайся им, точно это не роса, а раствор тончайших духов.

Анечка водила ручонками по цветам и протягивала их мне: “Папа, почему ты любишь эти цветы?” – “Наверно, потому, что это запах того времени, когда я был таким же, как ты, маленьким и беззаботным. Когда дом, в котором мы жили, казался мне таким большим, а деревья, посаженные руками моих родителей, были всего лишь тоненькими саженцами. Всё прошло, родительский дом теперь кажется мне вовсе и небольшим, а саженцы успели превратиться в могучие деревья. Только запах бархоток остается неизменным. Через этот запах я научился путешествовать во времени”.

Я взял подаренную мне дочерью коробочку и, вдохнув в себя ее содержимое, почувствовал едва уловимый запах бархоток. – Это те, что растут возле церкви, папа. Мама говорит, что ты забыл дорогу в храм и потому теряешь надежду.

Сегодня в церкви я разговаривала с Богом. – Разговаривала с Богом? – Да, папа. – И что же Он тебе сказал? – Сказал, что ты хороший и чтобы я продолжала о тебе молиться. Я люблю тебя, папочка!»

Мой товарищ снова вдохнул в себя запах старой выцветшей на солнце коробочки. «Ты будешь смеяться, но эта вещичка стала моим талисманом что ли. Прошло уже столько лет, моя дочь сама давно уже мама, а я, веришь – нет, в трудную минуту беру ее, подношу к лицу близко-близко и вновь ощущаю запах моих любимых бархоток.

Запах радости, запах моего детства и наших давних прекрасных надежд».

Священник Александр Дьяченко

ПО МАТЕРИАЛАМ СОЦИАЛЬНЫХ СЕТЕЙ

Просмотры (48)