От того, как мы умеем прощать и насколько можем меняться, зависит, какие мы христиане.
Евангелие о блудном сыне, читаемое на воскресной литургии за две недели до начала Великого поста (Лк. 15, 11-32), говорит не только о движении человека к Богу, но и Бога к человеку. Его сюжет всем нам хорошо известен, потому предлагаю просто поразмыслить над ним и сделать некоторое выводы относительно собственной духовной жизни.
Если с образом блудного сына мы, прежде всего, сравниваем самих себя, то тогда возникает вопрос: на каком этапе его судьбы мы находимся? Если на расточении имения с блудницами – то как тогда быть с нашими потугами в покаянии, молитвах, участия в таинствах? Если во время бедности и голода – то где же горечь от «свиных рожков» и попытки «насытиться» хотя бы этим суррогатом, которые нам достается и то нечасто? Если на пути возвращения к отцу – то где слезы покаяния, чувство недостоинства и тоска от утраты богатств из-за собственной глупости? О пире в честь возвращения никто и не говорит, до него еще нужно не только дойти, но и заслужить. А может, наша жизнь отражена не только в образе блудного сына, но и недовольного, ропщущего старшего брата?
Евангелие – это не шаблон, не трафарет для «штамповки» праведников – это Откровение Бога, не собирающегося нарушать дарованную Им людям свободу. Евангелие хотя и служит одной цели – спасение человека, но оно все же многогранно, точнее, комплексно, универсально. Поэтому Благая Весть сохраняет свою актуальность не зависимо от эпохи и от людей, которые к ней обращают свой взор. Наверное, именно поэтому в каждом описанном эпизоде, в каждой заповеди, в каждом слове мы можем увидеть себя, себя такими – какими есть сейчас, такими – какими мы были и такими – какими нам надлежит стать.
Итак, блудный сын уходит от отца, забрав свое наследство: «По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно» (Лк. 15, 13). Конечно же, здесь присутствует явное указание на грехопадение прародителей и порочную жизнь последующих поколений. У человека была свобода, теперь «урезанная» и подпадшая под определенные ограничения, как минимум собственных наклонностей и пороков. У него была способность творить, не утраченная полностью, но теперь человек несет и разрушение. Была и возможность прямого общения с Богом, а сейчас приходится собирать в кучу массу внутренних сил, сосредоточенности, только для того, чтоб на молитве не рассеивать ум. Распутство, понимаемое не только в контексте блуда, живет в каждом из нас, и именно оно умаляет Господни дары и гиперболизирует пороки. Благодаря распутству все великое, все прекрасное в человеке становится ничтожным, а все отвратительное раздувается до невероятных размеров, словно в зеркале тролля из сказки «Снежная королева». И здесь есть место каждому из нас. Разве мы не теряем свободу, давая вольную нашим страстям? «Где Дух Господень, там свобода» (2 Кор. 3, 17), – пишет апостол Павел. Если нет в нас Духа, значит – и свободы нет, а только ее иллюзия, пустая голограмма. Разве не несем мы разрушение, начиная от собственных душ и душ окружающих нас людей и заканчивая природой? Когда думаешь только о себе, то масштабы поражения кажутся незначительными, но если окинут взором хотя бы тех, кто попадает в поле нашего зрения, то можно просто ужаснуться. Мы ведь даже можем не знать, какие последствия вызвало наше резкое слово или колкая шутка, не говоря уже о бόльших преступлениях.
Помните, за все придется платить и дал бы Бог, чтоб расплата пришла еще в этой жизни. Вот и для блудного сына, не думавшего о последствиях, пришло время пожинать посеянное: «Он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожка́ми, которые ели свиньи, но никто не давал ему» (Лк. 15, 14-16). Довольно быстро веселье сменяется скорбью. Невозможно только расточать и пожирать, человек не для этого предназначен и всему есть передел. Какое-то время Господь терпит, нередко позволяя даже упасть на дно, но потом, слово профессиональный хирург, начинает делать «операцию» без которой нас ждет погибель. Обратите внимание, какими словами описан момент вразумления блудного сына: «Придя же в себя» (Лк. 15, 17). Т.е. получается, что все предшествующее время он был вне себя, по сути, совершал противоестественные вещи, будто бы не контролируя собственные действия. Бывает и так, человеку достаточно переступить определенную грань, позволить начаться процессу разложения в себе, а там уже дело бесовской «техники».
Изменения в жизни начинаются с изменений в уме. Свобода до конца еще не утрачена, а потому остаются силы для перемен. Здесь принципиально важно первое действие со стороны грешника: «Встану, пойду к отцу моему» (Лк. 15, 18). А что еще может сделать блудный сын? При этом он искренне считает, что и сыном называться недостоин (Лк. 15, 19). В нас однозначно есть грех, распутство, но вот есть ли в нас такая искренность? Что-то мне подсказывает, что далеко не у всех. Если все предыдущие эпизоды мы буквально совпадали с блудным сыном, то когда заходит речь о его переменах, то мы начинает сильно отставать. Мы же реально считаем себя малым стадом (Лк. 12, 32), народом святым, людьми, взятыми в удел (1 Петр. 2, 9). Вся суть в том, что таковыми мы станем ровно тогда, когда целиком и полностью будем считать себя недостойными этого так, что даже думать об этом не станем. А пока мы судим других, учим других, считаем себя правыми всегда и везде, мы далеки от той искренности, что была у блудного сына. Посмотрите же, что происходит, как только человек обретает ее: «И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его» (Лк. 15, 20). Это же уму непостижимо: могущественный, всесильный, грозный, справедливый, великий Бог «бежит» навстречу кающемуся грешнику, как только тот сам пытается двигаться к Нему! Он обнимает грешника и целует его, а потом еще и дает перстень (Лк. 15, 22) – символ Собственной власти. Дальше – и красивая одежда, и обувь, и пир. Как такое вообще возможно! Мне кажется – это просто «взрыв мозга», уничтожение всех шаблонов, победа Абсолютной Любви, которую мы можем видеть лишь в Евангелии!
Но до раскаяния блудного сына нам еще далеко, потому давайте обратим внимание на недовольного старшего брата. Если его стояние переложить на наш разговорный язык, то он звучало бы примерно так: «Как можно было простить этого блудника, он же недостойный человек, где справедливость? Я-то знаю, как с такими выродками нужно поступать. И что, теперь ему все с рук сойдет?». Пусть эти слова немного утрированны, но суть, надеюсь, ясна. Мы же реально иногда считаем себя обалденно правыми, а не вписывающихся в наши шаблоны ближних – грязными грешниками. Если такое происходит, то мы стоим от Бога еще дальше, чем блудный сын, даже в момент разгула. Он стремится в пропасть, но сохраняет возможность исправления, потому как в нем нет надменности, а для горделивого сердца путь к покаянию очень тяжел.
На самом деле все довольно просто, нужно только захотеть этой простоты. Надо просто любить, просто прощать, просто не судить, просто не обращать внимания на пороки окружающих, просто быть проще. И тогда на душе действительно станет легче, спадет порочный надрыв и напряженность. Главное помнить – Правда Божья и справедливость человеческая – вещи не только разные, но иногда и противоположные. Если мы хотим торжества Абсолютной Любви, то идти нужно по проторенному блудным сыном пути, к чему и призывает нас Церковь в предстоящем Великом посте.
Протоиерей Владимир Долгих
ПО МАТЕРИАЛАМ ПРАВОСЛАВНОЙ ПРЕССЫ
Просмотры (351)